Затем Эва переходит к фотографиям, совсем недавно напечатанным в официальной кубинской газете “Гранма”. На них запечатлены Фидель Кастро и Уго Чавес во время одного из ставших теперь частыми визитов венесуэльца на Кубу. Эва раскладывает перед собой все снимки и пытается найти некое связующее звено.
– Кто же вы такой, господин президент? – шепчет она.
Министерская верхушка
В девять вечера Пран берет трубку самого тайного и самого надежного из своих многочисленных телефонов – тот, что трезвонит сейчас как-то уж особенно настойчиво. Пран здоровается и самодовольно улыбается. Он слышит голос Уго, который объявляет, что теперь, став президентом, хочет по-настоящему отблагодарить его за все, что Юснаби Валентин сделал для него, пока Чавес сидел в тюрьме. Он может, например, подписать указ о помиловании Прана. Тот с улыбкой и очень вежливо отказывается от столь любезного предложения. Ведь там, снаружи, у него слишком много врагов и слишком много неразрешенных конфликтов с конкурентами по преступному бизнесу… Так что, едва он высунет нос на улицу, его сразу же прикончат.
– От всего сердца благодарю тебя за великодушный жест, президент, но пока мне будет спокойнее здесь, пойми меня правильно…
Однако Уго во что бы то ни стало желает щедро рассчитаться за невероятно важную для него в тех обстоятельствах поддержку, и Пран чувствует, что теперь и вправду настал подходящий момент, чтобы получить заслуженное вознаграждение.
– Ладно… раз ты настаиваешь… Но честно признаюсь: мне самому ничего не надо. Однако я был бы рад, если бы ты прислушался к моим скромным рекомендациям, когда начнешь подбирать себе команду. Есть люди, которым лично я полностью доверяю, весьма одаренные люди… Они искренне восхищаются тобой и могут оказаться тебе весьма и весьма полезными, если вы станете работать вместе.
Повисает напряженная пауза. Пран и Вилли обмениваются взглядами. Осьминог продолжает:
– Естественно, я могу назвать имена! Например, Гильермо Гарсиа. – Уго что-то говорит в ответ. – Да, это именно он! – радостно подтверждает Пран. – Ты ведь знаком с Вилли. Он незаурядный экономист, очень уважаемый, хорошо ориентируется в проблемах нашей страны. Поставь его на экономику, и ему, как никому другому, поверят инвесторы из частного сектора – что наши, что иностранные. Он окончил Гарвард, знаешь? Можно сказать, что два языка для него родные, и это человек фантастически талантливый.
Пран подмигивает партнеру. Прощается со “своим дорогим президентом”, вешает трубку и поднимает стакан с ромом. – Я уже говорил тебе, Вилли, что не являюсь хозяином всего мира. Зато меня можно считать все равно что сыном этого хозяина! И Господь меня любит! – говорит Пран и смеется собственной шутке.
Несколько дней спустя Пран сидит перед телевизором и с явными признаками нетерпения на лице смотрит очень важную пресс-конференцию,