– Ой, правда? Ну, ты молоток! А то наша именинница уже носом хлюпает. Сходили, называется, отметили… Нинк, а правда, ты где сейчас?
– Домой еду.
– В такси?
– Нет… Меня подвезут.
– Да кто, кто подвезет-то?
– Ну, парень один… Все, Ань, у меня батарея садится…
Нина торопливо нажала на кнопку отбоя, сунула телефон в кармашек сумки.
– Одному парню хотелось бы знать, в какой стороне твой дом, – насмешливо проговорил Никита, полуобернувшись к ней. – У одного парня вообще-то бензин почти на нулевой отметке.
– Ой, извини… Мне на Слободскую надо…
– Это где?
– В старой части города, за мостом, где торговый центр «Янтарь»…
– У-у-у… Ничего себе, глухомань… На такие расстояния мой альтруизм не запрограммирован.
– Ну, я не знаю… Тогда на автобусной остановке высади, что ли…
– Какой автобус в два часа ночи?
– Ничего, я такси поймаю. Или частника.
– Да ладно, расслабься, шучу я… Отвезу, конечно. Если опять же на полосатую дубинку не нарвемся.
– В смысле? Это на гаишников, что ли?
– Ага. Они сейчас любят ночами на охоту выходить. Им план повысили на выявление лишних промилле за рулем. За каждый лишний промилле – рубль к зарплате.
– А ты что, пьяный? – обернулась к нему испуганно Нина.
– Нет, что ты. Я трезв как стеклышко. Мы же с тобой из консерватории едем, одухотворенные скрипичным концертом Сибелиуса.
– А, ну да… А ты много пил там, в клубе?
– А ты?
– Мы только шампанское… Немного…
– Ну все, значит, договорились. Как гаишника увидим, сразу местами меняемся.
– Но я не умею… Я вообще ни разу даже за руль не держалась…
– Слушай, откуда ты такая взялась, а? У тебя что, совсем с юмором плохо?
– Но ты же сам… Про гаишников… А вдруг и впрямь поймают? Тебя прав лишат, да?
– А что ты предлагаешь? Машину бросить? Вообще-то, знаешь, я так и хотел… Я ж парень до тошноты правильный, чтобы пьяным за руль – ни-ни. Думал, оставлю на ночь в том дворе, возле клуба, а утром заберу. А тут такой форс-мажор с неформатом! Кто ж знал, что ты в клубе драку затеешь?
– Да я ж тебе объясняю, не затевала я ничего…
Нине и самой не понравилось, как слезно-пискляво прозвучали ее слова. Сейчас опять скажет, что у нее с юмором плохо… Вон как глянул насмешливо. Эх, Аньку бы сюда с ее острым язычком! Живо бы поставила на место этого смешливого сноба! Ну почему, почему она не умеет, как Анька? Почему голова сама по себе от смущения в плечи втягивается, а язык не те слова лопочет? Лучше уж совсем не разговаривать, к окну отвернуться…
– Эй… Обиделась, что ли? Это вместо того, чтобы доброму дяденьке спасибо сказать?
– Спасибо, добрый дяденька.
– Ладно. Будем считать, принято. Теперь давай знакомиться. Положено же спасенным знать своих героев по имени? Меня Никитой зовут.
– А я – Нина…
– Нина? –