Потом ещё что-то велела запомнить, но это уж забылось. Голова-то не резиновая… Не, Тоня вообще-то всегда очень интересно рассказывала. И картины – вот на удивление просто – словно оживали, когда она говорила о них! И Глеб обычно старался запомнить всякие слова мудрёные, чтоб сделать ей приятное. Ну и в училище на уроках можно было блеснуть иной раз…
Но в этот раз запоминать особо не хотелось. Как-то не до того стало. Он просто увидел, как она, Богоматерь, обнимает младенца и замолчал. Все мамы так и делают, ясное дело… Ну, обнимают они своих детей, любят… Только не все при этом плачут. А у этой глаза были полны слёз…
Он вздохнул. Маленький и какой-то нескладный, длиннорукий Иисус обнимал Богородицу – и она его обнимала, любила, и ей, видать, было совсем неважно, что он такой нескладный, и грустила она не об этом, конечно, совсем о другом…
Захотелось… ну так же захотелось…
Обниматься Глеб, конечно, не полез. Не маленький уже… А к плечу Тониному – да, привалился. Ну так, слегка…
Тоня почувствовала, что Глеб притиснулся к ней правым боком. Обняла его одной рукой, другой взъерошила коротенькую, по форме остриженную чёлку.
А потом звонок – мама позвонила. Тоня чуть отстранилась, чтобы вытащить мобильник из заднего кармана джинсов. Со вздохом встала, прижав трубку к уху, подошла к окну. Начался трудный разговор… Тоня уныло и неохотно объясняла маме, что не собирается замуж за Каштанова Колю. И никогда не собиралась! Мама похоже, была разочарована, потому что этот роковой разговор длился очень долго. Гораздо дольше обычного…
Всё было хорошо, и тут – звонок. Уже по мелодии звонка Глеб догадался, что Тоне звонят из дома.
Альбом пришлось отложить, потому что разговор, видимо, намечался долгий.
Тоне этот разговор был явно не по душе. Она вообще нервничала – переминалась с ноги на ногу, потирала средним пальцем бровь…
Да, да, тоскливо соглашалась Тоня в трубку, Коля, безусловно, хороший человек. Но она, Антонина, никуда с ним не поедет. Ну и что, что приглашал. Она предпочитает ему компанию… м-м-м… Да кого угодно! Вот хотя бы – Франчески…
Глеб никогда к Тониным разговорам по телефону особо не прислушивался, но тут, услышав итальянское имя, уши-то навострил!
За Тоней, ясное дело, ухаживали какие-то друзья – то актёры, то художники. Ну да, ухаживали, она же красивая. И весёлая. И вообще…
Ухажёры и таскали ей то книжки, то билеты в театр или на концерт, то шоколадки…
Глеб, любивший сладкое, но не любивший думать, во что могут вылиться для него все эти ухаживания (да по-любому ни во что хорошее), поедал шоколад, и раз от раза не без мрачного удовлетворения убеждался, что Тоня не отвечает им особой взаимностью. Не, он конечно желал ей счастья, да только… Ну неважно, что – «только»…
Этот Коля Каштанов тоже дарил Тоне цветы и конфеты. Очередной букет Тоня обычно ставила в вазу, а конфеты,