– Тетушка рассказывала нам, что иногда это просто скучает домовой – древний и очень сильный дух, который охраняет жилище. – Продолжал терпеливо объяснять Лео, словно маленьким детям. – Если в доме долгое время никто не жил, то он может одичать и потому его нужно задобрить угощением.
Тут мой голодный желудок, словно тоже имел уши, громко и жалобно заурчал.
– К чему ты это клонишь, Лео? – серьезно спросил Коста. – Мы никогда не сможем открыть эту дверь.
– Ее и не надо открывать. Я собрал на широкую тарелку кое-что из еды: кусок пирога с семгой, пару клубничных пончиков. И оставил ее на соседнем балконе. Он так близко к моему, что я смог дотянуться…
Конечно, на такие акробатические подвиги был способен только Леон –чемпион подпольных боев без правил. Продолжение его разговора с Костой я не стала дослушивать, а пулей кинулась в самую большую спальную комнату своего номера. Едва я раскрыла дверь, как дюжина больших бабочек с серебристо-белыми крыльями разлетелись по разным углам. Кажется, здесь давно не проводили санитарную обработку против моли! Кругом эти насекомые!
Я моментально оказалась на просторном ухоженном балконе, уставленном горшками с цветами и даже с плетеным столом и со стульями, устланными шерстяными пледами. Естественно, что со стороны этот заколдованный балкон выглядел совершенно заброшенным, пыльным и с ворохом сухих листьев. Там на широком белокаменном перилле, овитом вечнозеленым плющом, я нашла свое обещанное угощение, схватила всю тарелку и быстренько скрылась в комнате, тихонько прикрыв за собой балконную дверь.
– Ого! Коста, ты видел это? Шторы еще колышатся! – громко выпалил Леон. Они вдвоем только что появилась на своем балконе, едва я снова плотно задвинула свои тяжелые шторы. – И тарелка исчезла! Я же говорю, что там домовой! Сейчас поест – подобреет! Рыбный пирог я сам готовил по рецепту своей тетушки!
И, действительно, аромат от пирога был непередаваемый! Я мысленно поблагодарила Леона за его щедрость – кусок был просто огромен, с четверть реального пирога. Позабыв обо всех проблемах – война войной, а обед по расписанию, я быстро плюхнулась на огромную роскошную кровать, даже не рассматривая все ее причудливые позолоченные завитки на ножках и роскошные узоры на многочисленных покрывалах.
В самом углу справа от огромной королевской кровати стояло большое, размером в человеческий рост, и очень старое зеркало. Его замысловатая серебряная оправа потемнела от времени, однако ровная, как водяная гладь озера, поверхность по-прежнему давала ясное и четкое изображение. Любоваться на себя у меня совершенно не было времени, и потому я даже не подошла к нему. Сейчас у меня были дела гораздо важнее.
Я оперлась спиной на гору расшитых подушек и уже