А потом стало страшно.
Нельзя сказать, что страх пришёл да и взял за горло в одно мгновение. Ничего подобного. Он возникал ниоткуда, он таился за каждой веткой, и постепенно, по капле, просачивался в лесную атмосферу. В воздухе повисла какая-то жуть. Пугливыми стали кабаны. С оглядкой пробирались в чаще волки. Медведи старались вылазить из берлог как можно реже. Даже лягушки, и те в своей болотной вотчине ушли в тину и квакали через раз.
Хозяин леса, сызмальства знавший каждую былинку, Оглобля хватался за голову. С лесом происходило что-то непонятное.
Во-первых, он быстро разрастался и густел. Зато со всех лужаек и полянок почему-то исчезли цветы.
Во-вторых, в лесу начали появляться неведомые существа. Они шлялись без видимой цели, никого не трогали, но от них исходила такая угроза, что никто не рисковал попадаться им на пути. Это были и не звери, и не люди, но – и звери, и люди одновременно. Как описать? Представьте, например, здоровенного мужика с жабьей мордой, с кожей, усеянной ядовито-зелеными наростами, с проваленным носом, и ртом до ушей, из которого торчат клыки и сочится мерзкая слюна, а позади у него длинный хвост… Или того хлеще: баба (ну, по всем признакам баба), со змеевидной головой и выпуклыми узкими глазами, поперёк которых, словно враспор, торчат кошачьи зрачки… Впервые увидев такого зверечеловека, Корней долго не мог отдышаться…
В-третьих, посреди леса буквально в одночасье вырос замок. Нет, это не оговорка. Его не строили, не возводили – просто вырос. Ещё вчера не было, а сегодня взял да и появился. И вот это оказалось самым страшным. Потому что когда Оглобля, не веря собственным глазам, приблизился к замку и потрогал высокую каменную стену, которой тот был обнесён, с ним случилось что-то непонятное. Тело налилось смертельной слабостью, в глазах потемнело, а в голове стали возникать странные картины и видения. Сплошная темнота, в глубине которой мелькают тусклые багровые огни… Сцены с участием многоликих кошмарных тварей, чьи несчитанные руки-щупальца тянутся к бедному лешему… И ещё что-то такое виделось, чего он, леший, передать не в состоянии – словарного запаса не хватает.
Но что Корней чувствовал точно: ещё несколько минут у стены замка – и он не сможет уйти. Он просто умрёт в этом страшном месте. Но сначала сойдёт с ума…
В ту ночь он бежал, куда глаза глядят. Бежал без оглядки, дрожа и всхлипывая от ужаса. Но беда в том, что податься, в общем, было некуда. Профессиональный леший дальше леса убежать не мог. А лес был насквозь пропитан страхом. За каждым кустом мерещился зверечеловек. В каждой ветке чудилась зелёная чешуйчатая рука.
И когда ужас окончательно стал непереносимым, Корней решился.
В разных концах леса у него были тайники. Теперь он вспомнил, что в одном из них с незапамятных времён хранится нетронутая бутылка вина. Её когда-то забыли вусмерть пьяные туристы, приехавшие