– Сударыня, простите за бестактный вопрос, я слышал странные звуки, а может…
Васса остановилась, посмотрела на меня как-то настороженно и тихо сказала:
– Должно быть, собаки скулят. За окном ветер не на шутку разыгрался. Кажется вам все, не берите в голову!
Мы вошли в гостиную. За столом чинно восседал Леонтий Петрович. Он нацепил круглые очки в тонкой оправе и изучал какие-то топографические карты.
– Присаживайтесь, – не отвлекаясь, сказал он, – налей нам, Вассочка, коньячку для бодрости. Из моих запасов. Знакомство отметим.
Я не стал отказываться, тем более, несмотря на пышущую печку, в доме было прохладно. После принятой рюмочки по телу разлилось долгожданное тепло.
– Скоро у местных чукчей праздник…День кита, – отвлекшись от карты, сказал Семёнов. – Тогда вдоволь всего будет, монтак попробуете. Завтра выходите пораньше, вам как этнографу должно быть интересно в обрядах поучаствовать?
– Непременно! – оживился я. – Удачно я подоспел. День кита – древний чукотский праздник, никогда не присутствовал.
И тут я вспомнил, что хотел спросить все время:
– Леонтий Петрович, где же все полярники? Я чего – то не пойму…Шварц утонул, ну а остальные, Киреев, к примеру, вернулись на материк? Тут у вас человек пять должно зимовать, как же так?
Семёнов переглянулся с женой. Васса испуганно опустила взгляд.
– Молодой человек, севера вам не курорт! Это не Ницца и швейцарские Альпы, – нахмурился Леонтий Петрович. – Здесь опасно. Ну, извольте: Шварц утонул в прошлом месяце, картограф Басин и метеоролог Лёвочкин без вести пропали. Пурга тогда мела жуткая. Вели климатические наблюдения…на берегу моря…я весь берег пробежал, к скалам наведался – никого! Каюр наш Иван ходил их искал, да что там! Всем поселением в бурю – не дозвались. Ну, а товарищ ваш, господин Киреев…Мы часто выясняли отношения. Вот, намедни, он собрал вещи и изволил поспешно уехал.
– Интересно, как у вас все выходит, – недоумевал я. – Нужно оповестить власти, узнать о Кирееве, добрался ли?
– Так, рация, голубчик не работает, – ухмыльнулся Семёнов. – А за Киреева вы не переживайте. Тогда, кажется, кто-то из чукчей в Рыткучи ехал, вот и подобрали его.
– Как обидно, мы разминулись! У нас по пути собаку из упряжки заморозило. Снежный столб, словно пламя, вырос перед нартами.
– Всякое бывает. Я грешу на подземные гейзеры или выбросы неизвестного газа, – пожал плечами Семёнов. – Другие думают, что хозяин тундры, Этын, куролесит. Кому, как нравится.
Я немного успокоился. После ужина ушел в свою каморку, сделал записи в дневнике, полистал книгу. Никаких посторонних звуков, кроме привычного лая собак в сарае, я не слышал. Васса прошла по коридору, звеня связкой ключей, я сразу узнал ее легкие шаги. Скрипнула дверь в сенях. Потом все стихло. Я уснул в ожидании.
Начинался День Кита. Серая полоска света,