Пусть запуталось время в потёмках,
В ночь войдёшь, зажигая свечу,
И, прильнув, мне прошепчешь негромко:
«Не шучу,
Был во тьме, но прозрел,
Не шучу…»
Я ничего не понимаю
Всё раздвоилось – сознание, мысль,
Вижу туман перед взором, может, рассеется?
Что-то внутри говорит мне: «Спустись
С облака вниз, ни за кем не ведись».
Да… негатив убрать… Жизнь-игра, а сумею я?
«Кто ты, скажи? Прости, есть сомненье».
Отойду – отступленье не слабость, а тактика,
Ведь коварство становится тенью.
А для меня имеют значенье
Трезвый взгляд на реальность и стойкость характера.
Жизнь выносит вердикт. Что – есть вопрос?..
Все смешались, живём как в большом муравейнике.
Кто-то тащит свой груз, кого вразнос,
Вот кому-то поют апофеоз,
Правдой прикрывшись, служат в поклоне лакеями.
Ну и пусть
Пунктиром гудки – и опять тишина,
Эфир потревожен напрасно.
Я в скорбной печали, меж нами стена,
Все мысли вразброд и бессвязны.
Теперь не с тобой говорю, с пустотой,
И эхо парирует болью.
Гудок, что пунктиром, он вновь затяжной,
Опять погружаюсь в безмолвье.
В бессонной ночи слышу скрип фонаря,
Дождя частый хлёст и шум ветра.
Он песнями пел: «Все страдания зря,
Бывает любовь без ответа…»
Октябрь
Серебряные нити октября
Застыли ожерельями жемчужин.
Поймав каприз осеннего дождя,
Пленяет красота плетёных кружев.
И осень нитью, как умелый ткач,
Опутала листву, украсив ветви.
Ей подыграл безумец и ловкач,
Шутник и балагур – холодный ветер.
И улыбнулось солнце октябрю,
Лучами осветило ожерелья.
И с красками затеяло игру,
Добавив золотые акварели.
Завтрак
Не сложилось у нас, а мне очень хотелось,
И прогноз на погоду сегодня плохой,
От него с чашкой чая поодаль сидела,
Он с газетой в руках – и как будто чужой.
Он налил в чашку кофе, придвинул поближе,
Ароматом взбодрился, налил молока,
Положил ложку сахара, как можно тише
Размешал, пригубил свой напиток слегка.
Выпил сразу, не глядя, при полном молчанье,
Закурил сигарету, колечком дымок,
Пепел сбросил и вновь затянулся с желаньем,
Не сказав мне ни слова, ни взгляда в упрёк,
Дождь хлестал за окном, он надел свою шляпу,
Макинтош свой набросил, чтоб сам не промок.
Затворил мою дверь, я как будто озябла,
От обиды в слезах. Он мосты наши сжёг.
Ирина Листвина
Ирина Исааковна Листвина родилась 23 апреля 1944 года в Новосибирске. В трехмесячном возрасте была доставлена родителями в эшелоне в послеблокадный Ленинград.
Окончила