– А какой там климат – ведь это же рай! После нашей зимы, да ещё с этими реагентами…
Отец, хмуро слушая женский галдёж, демонстративно отодвинул от себя виски и уже собирался что-то ответить, но тут моя тётя Валя – сама непосредственность – наступила-таки на мою больную мозоль:
– Ну, Боречка, что ты так разошёлся! В Америке хорошие врачи, может, там у Ирочки родить наконец получится. Там все рожают! Вот Жанна Фриске….
Это перешло все границы. Не дожидаясь горячего, я, несмотря на протесты и уговоры, вышла в коридор и стала одеваться. Сергей, рассчитывавший на вкусные блюда моей тёти, нехотя встал из-за стола и, извинившись, пошёл за мной.
Мы шли по Чистопрудному бульвару, рука об руку. Слегка моросил дождь, под ногами хлюпала первая слякоть. Я тихонько утирала слёзы. У памятника Грибоедову Сергей вдруг остановился, притянул меня к себе и, глядя в мои заплаканные глаза, сказал:
– Ириша, солнышко… Я тебя очень прошу: давай закроем страницу! Ты же умница у меня, да? Переедем в Америку – и всё, не будем к этому всему возвращаться. Начнём новую жизнь! Ну, я люблю тебя… Не плачь! Хорошо?
Он поцеловал меня, и мы, держась за руки, стали спускаться в метро. Я уже чувствовала себя лучше: муж был со мной, это главное. Но папины слова ещё долго не выходили у меня из головы.
***
Когда Сергей отказал в финансировании моих обследований в Америке и вообще стал давать мне деньги с осторожностью, я всерьёз задумалась о работе. К счастью, грин-карта у меня уже была. Сергей был не против, чтобы я куда-нибудь устроилась, правда, настаивал, чтобы работала не на полную ставку. Но я рассматривала все варианты – лишь бы уехать из дома и отвлечься. Ведь отказаться можно всегда.
Конечно, я не могла вот так сразу рассчитывать на какую-то хорошую должность, а официанткой или продавщицей идти не хотелось. Но я с радостью погрузилась в процесс поиска, и меня это здорово встряхнуло.
К удовольствию Сергея, наконец-то привела себя в порядок: из-за местной жары я давно уже перестала краситься и сменила платья-футляры на более уместные шорты с футболкой. Теперь же, накупив лёгких брючных костюмов и водостойкой косметики, я опять была при полном параде.
Поиск работы продвигался медленно, возможно, потому что острой необходимости обеспечить себя у меня не было. К тому же, этот процесс оказался довольно непривычным, не похожим на те собеседования, которые я когда-то проходила в Москве. Здесь всё происходило жёстче и циничнее, хотя, наверное, честнее. Могли, к примеру, почти сразу сказать: «Вы нам не подходите. Спасибо, до свидания!» Или задать какой-нибудь каверзный вопрос: «А как вы относитесь к трансгендерам?».
Предложения, что мне подходили, лежали в основном в коммерции – распространителями каких-то товаров или услуг, – но меня это абсолютно не привлекало. Другими вариантами были вакансии девушек на ресепшен, и тут меня уже в двух местах охотно взяли, но из-за неудобного графика и недовольства мужа