Утром перед строем зачитали список тех, кто переводится в отдельный эскадрон, исполнять обязанности командира назначили Стрешнева Алексея, бывшего сотника, из отряда Бороды. Он хоть и немного занозистый, но очень обстоятельный человек. Выслужился из казаков на германской. Отчаянной храбрости казак, вот только грамотность подвела, то, что называется «не далась она ему, отказала». Исполнитель – прекрасный, а стратегия, тактика, расчет – это не для него. На этом месте, когда командовать так и так будет Лазо, самое то! Алексей сразу понял, что надо делать, и занялся получением всего и вся, выбиванием недостающего, в общем, подготовкой к передислокации и маршу. А Илья до середины дня сдавал участок Николаю Башибузукову, а затем с выбранными казаками ушел на вокзал, чтобы отправиться на станцию Ту, а оттуда к 14-й заставе. Так как их было всего пять человек, то ехали вместе с лошадьми. Как только остановились, то выдвинули сходни и по ним свели коней на землю. Никакого «перрона» на этой станции нет. Две лошади были завьючены боеприпасами и продуктами. Илья оставил Орлика в эскадроне, который пойдет во Владивосток. Конь слишком приметный, чтобы использовать его на той стороне. Но «донец» оказался понятливым и хорошо слушал повод и шенкеля.
До заставы добрались быстро, здесь всего тринадцать километров по прямой. Снегу навалило, правда, много, но он еще пушистый, легкий. Сама застава – это два домика побольше, под невысокой сопкой, да наблюдательный пост на вершинке. Еще недавно эти места были не совсем безопасны, но обе большие заставы справа и слева летом освободили от «гамовских». Теперь они базируются в Сахаляне, те, кто сумел уйти. Старый казак Пётр, старшина поста, несколько минут вглядывался в лицо Ильи.
– Тя прям не узнать, командир! Чё хотел?
– Что на той стороне? Под Черняевом опять бой был, хунхузы пытались прорваться, отошли.
– Так они здесь не ходят. Слева копи, там КРА стоит, они – няньцы, пока с хунхузами не дружат.
– Нам бы посмотреть надо, что там да как, и, в случае чего, накрыть их гнездышко.
– Туточки тихо не пройти. Бабра[2] пришла, матка с двумя бабрятами. Вон там изюбря доедает. Так шо через Борею, и с острова на остров. А там ходом до Хумы, авось досветла успеете в лес уйти. Годица?
– Годится. Щаз переоденемся, чуньки оснастим и тронем.
– Бог помощь, Илья. Если чё – прикроем. Найди это сучье племя. Чаю будешь?
– Потом!
На все ушло полчаса, лошади в мягких чунях, чтобы подковами не гремели. Выкурили по цигарке и пошли. За оставшееся время предстояло преодолеть довольно большой участок, прежде чем можно будет сказать, что все позади.
Но большая часть пути была пройдена без каких-либо проблем. Больших задержек не было. Выбрались на дорогу. Казаков здесь не трогают, боятся. С 1900 года эти места были оккупированы Россией из-за «боксерского восстания»,