Или почти как всегда. Невозможно было представить, чтобы на Ивана Вешнепольского, знаменитого и всеми любимого, кто-то осмелился вот так запросто напасть.
Но при чем тут Машка, лучшая подруга и провизорша из аптеки в Воротниковском переулке?
– Ты чего, Мань? – спросила Александра со своим обычным тактом, еще обострившимся от трехчасовых возлияний. – При чем тут Вешнепольский? Ты же его знать не знаешь! Это я рыдать должна, потому что он мой друг, а не твой…
– Как же я его не знаю, когда я его люблю!.. – икая, возразила Маша.
– Кого? – спросила Александра.
– Его. – И Маша опять залилась слезами.
– Чего это она, а? – Лада подошла поближе, достала платок из кармана джинсов и бесцеремонно вытерла Машину физиономию. – Тронулась с горя?
– Кого любишь? – спросила Александра. – Победоносцева?
– Пошел в ж… твой Победоносцев! – взвилась Маша. – Если хочешь знать, я его всегда терпеть не могла! Поду-умаешь, великий журналист, покоритель московских девиц! Хреноносцев он, а не Победоносцев!
– А тогда кого? – спросила Лада, до которой с некоторым опозданием стало доходить, о чем говорят подруги.
– Что – кого?
– Кого ты любишь-то, идиотка? Мы сегодня все одинаково любим Победоносцева Андрея…
– Ва-а-аню-у-у, – почти завыла Маша. – Я без него жить не могу…
– Да где ты его взяла-то? – почему-то рассердившись, спросила Александра. – А? По телевизору видела?
– Он в аптеку приходил… – с трудом выговорила Маша, – ас-аспирин покупал…
– О господи Иисусе, – пробормотала Александра.
Очевидно, алкоголь был ни при чем.
– Значит, он к тебе на свидание позавчера ехал, когда все это… стряслось? – подозрительно спросила она.
Маша горестно кивнула:
– Злой был, как нильский крокодил. Даже не поговорили толком. Это он из-за тебя переживал, Сашка… А теперь он пропал, пропал… И я его, наверно, больше не увижу…
– Заткнись, дура! – неожиданно вспылила Александра. – Он жив и здоров, конечно! Если бы его хотели убить, убили бы на месте! Подержат и отпустят, особенно если выкуп наши заплатят.
– Так ты из-за Вешнепольского ревешь? – удивилась Лада. – Он у тебя аспирин покупал?
– Он, – сказала Маша и улыбнулась, утирая кулаком слезы. – И алкозельцер. Он говорит – дайте что-нибудь от головы. А я ему – хотите цианистого калия?
– А он? – тупо спросила Александра.
– А он говорит – нет, мне пока что-нибудь полегче… За калием я попозже приду…
Лада подошла к дивану, на котором они рыдали, и посмотрела по очереди на обеих подруг.
– Что? – спросила она.
И тут они захохотали. Все втроем. Они хохотали так, что снизу стали стучать по батарее полоумные соседки, которых раздражал даже звук отодвинутого стула. Они корчились от смеха и катались по дивану. Они утирали слезы и кашляли,