Шею Миа украшал бриллиант на тонкой цепочке, в ушах поблескивали бриллиантовые сережки. Все это Гейб подарил ей годом раньше на Рождество. Ему льстило, что Миа все это надела. Еще один шаг к его неизбежному обладанию ею.
Миа пока не знала об этом, но он ждал достаточно долго. Он мучился годами, ощущая себя отпетым преступником. Его снедало неукротимое влечение к младшей сестре лучшего друга, тогда еще девочке. Когда ей исполнилось двадцать, Гейб облегченно вздохнул. Отныне в его интересе не было ничего предосудительного, но ему уже стукнуло тридцать четыре, и он знал: она и сейчас чересчур молода для его намерений. И Гейб продолжал ждать.
Он был одержим ею и признавал это неохотно. Она была его наркотиком, но Гейб ничуть не желал излечиться. Ныне ей исполнилось двадцать четыре, и разница в возрасте уже не казалась непреодолимой. Или это ему только чудилось. Джейс и сейчас пришел бы в ярость. Для него Миа навсегда останется младшей сестренкой. И все-таки Гейб был готов рискнуть и наконец-то отведать запретного плода.
Да, он имел на нее виды. Оставалось осуществить план.
Миа пригубила вино. Фужер она взяла лишь затем, чтобы не выглядеть белой вороной среди красивых и богатых людей. Она беспокойно оглядывала зал, выискивая Джейса. Брат обещал явиться, и она решила сделать ему сюрприз: приехала на пышную церемонию открытия новейшего отеля.
Тот находился на Юнион-сквер и был рассчитан на вкусы самых состоятельных и привередливых клиентов. Джейс и двое его лучших друзей годами трудились в гостиничном бизнесе, целиком погрузившись в этот мир. Они не жалели сил, мечтая добиться успеха, и их труды были щедро вознаграждены. Они достигли высот, для большинства немыслимых, – и это в свои тридцать с небольшим.
В тридцать восемь они прослыли магнатами гостиничного бизнеса. И не только в стране – в мире. Но Миа по-прежнему видела в Джейсе старшего брата, а в Гейбе и Эше – его лучших друзей. Впрочем, Гейб стал исключением, но ей давно было пора отказаться от необузданных подростковых фантазий на его счет. В шестнадцать они понятны. В двадцать четыре это лишь порождает отчаяние и самообман.
Эш и Гейб родились в богатых семьях. Миа и Джейс – нет. В кругах, где вращался брат, Миа оставалась отчасти скованной и неловкой. Но она очень гордилась взлетом Джейса, который действительно «сам себя сделал». Внезапная смерть отца и матери возложила на его плечи заботу о младшей сестре.
Гейб был близок со своими родителями, во всяком случае, пока те были вместе. Однако отец, прожив с матерью тридцать девять лет, вдруг взял и развелся с нею сразу после этой годовщины. Что касается Эша, то его семейную ситуацию, выражаясь дипломатично, можно было назвать… занятной. Эш не ладил ни с отцом, ни с матерью. Он ушел из родительского