– Значит, ты еще здесь, – раздался голос.
Волосы зашевелились у нее на затылке. Живот свело от страха. Почему она этого не предусмотрела?
– Если ты хочешь что-нибудь сказать, Гарри, – произнесла Кейт, поворачиваясь к высокому стрелку с льняными волосами, который, нахмурившись, смотрел на нее, – говори прямо сейчас. Иначе я с радостью сделаю вид, что мы никогда не встречались.
– Я бы тоже с радостью притворился, – ответил он, и его небесно-голубые глаза стали холодными. – Но кажется, нам суждено постоянно встречаться, по крайней мере сегодня. У Грейс всего один шанс спасти свое доброе имя. Я здесь, чтобы убедиться, что ты ничего не испортишь. Бедняжка и так достаточно настрадалась.
Если Гарри хотел вывести Кейт из себя, то ему это удалось. Выпрямившись во весь рост – почти пять футов и дюйм, – она одарила своего друга детства уничтожающим взглядом.
– Правда? Я не знала. Видимо, за те три месяца, что она провела со мной, она просто забыла мне рассказать. Особенно про тот день, когда мы прошли двадцать пять миль до Ватерлоо, чтобы похоронить ее отца. – Она с удивлением вскинула голову. – Но тебя я там не видела. Я не видела тебя все время, что мы были в Брюсселе и когда вернулись домой в Лондон. Так что пойми мое удивление: оказывается, тебе хорошо известно, через что Грейс довелось пройти.
Кейт удалось лишить Гарри дара речи. Его красивое мужественное лицо покрылось алыми пятнами, а страстные голубые глаза сузились. Когда-то Кейт любила эти глаза. Давным-давно.
Наконец он отвесил безукоризненный поклон.
– Конечно. Ваша милость всегда права.
– Хорошо, что ты это понял.
Не промолвив ни слова, он зашагал прочь, чеканя шаг по деревянному полу. Кейт стояла, дрожа. Черт бы его побрал! Как ему удалось заставить ее забыть о своих манерах? Почему с ним она всегда чувствовала себя неудачницей?
К счастью, первым ее увидел Диккан, потому что ее лицо раскраснелось, а тело словно окаменело. Не говоря ни слова, он взял ее под руку и вывел за дверь.
– Ты не перестаешь меня удивлять, баловница, – сказал он, шагая по узкой, мощенной булыжником улице. – Не могу припомнить, чтобы лицо у Гарри Лиджа было когда-нибудь такого цвета. А ведь я видел его и на шлюхах, и на кавалерийских лошадях.
– Заткнись, Диккан!
Он как ни в чем не бывало ухмыльнулся:
– Он ведь вырос недалеко от замка?
Кейт вздохнула и поглядела поверх домов: цвет утреннего неба напомнил ей чьи-то глаза.
– Его отец был сквайром. Они с моим отцом любили играть в шахматы.
Диккан рассмеялся и покачал головой:
– Печальный исход для герцога. Неудивительно, что мой отец предпочел бы видеть его наследником. Кстати, он передает привет.
Кейт в изумлении обернулась.
– Твой отец? Он здесь?
– Да. Кипит от праведного гнева. Счастлив, что я снова подтвердил его не слишком высокое мнение обо мне.
– Вряд ли он передает мне привет. Он меня терпеть