Страх и растерянность заполнили всё его сознание. Такого он никак не мог ожидать! Неловко болтаясь в невесомости, он попытался осмотреться, и увидел под собой и над собой тёмный туннель пустого бесконечного пространства, словно в его мире образовалась сквозная дыра, и он в неё попал. Да, похоже, так и есть, он в дыре. И висит ни на чём… А потом течение туннельного пространства начало ускоряться, и мир вокруг потух, и воцарилась чернота пустоты, и тогда струя, внутри которой оказался Феликс, чётко проявилась голубоватым свечением, и под ним, и над ним уже виднелся не чёрный, а бледно-голубой светящийся путь. Как-то так описывали свой смертный путь в мир иной, вернувшиеся из коматозного состояния люди, он читал такое. Феликс был в невесомом состоянии, но у него было чёткое ощущение стремительного струйного движения. Он летел куда-то ногами, так сказать вперёд. Но не это его пугало. Его пугало полное исчезновение родного мира. Где этот знаменитый свет в конце тоннеля? Значит, нет шанса на воскрешение? Где он теперь? Словно в ответ, он начал слышать голоса. Голосов было несколько, и они переговаривались, явно о происходящем процессе течения:
– Приближаемся…
– Сбавляй
– Рано ещё.
– Потом не успеем. Сбавляй.
– Немного сбавляю. Да примут, как всех…
– Хотя бы разряжай.
– Тогда можем не успеть уплотнить. Входить надо на заданной плотности, а то рассеется.
– Уже подходит…
Феликс смотрел себе под ноги, ожидая увидеть, к чему он приближается. И он увидел.
Мутное зеленоватое пятно, обретающее вид, как бы в какого-то острова в чёрном океане. Течение устремлялось прямо туда. Пятно резко увеличивалось, превращаясь в гигантскую выпуклость, с рельефом, похожим на поверхность планеты. От этого зрелища появилось ощущение гигантского пространства, в котором он находится. Вскоре можно было уверено сказать, что течение стремительно несёт его к поверхности планеты, но, совершенно определённо, это была не его планета! Это была не Земля!
Поверхность очень быстро приближалась, и теперь появилось ощущение падения. Внутри стало щекотно…
– Вот теперь сбавляй, – сказал голос из какого-то наружного