Наш старый знакомый Валентин Цикунов, совсем еще юный парень, курсант Сахалинского мореходного училища после окончания третьего курса судоводительского факультета находился на шестимесячной практике, после которой ему оставался до окончания «бурсы» один-единственный семестр – и госэкзамены с желанным дипломом судоводителя. Будучи на практике, он имел полное право именоваться курсантом четвертого курса, что прибавляло солидности в глазах штатных матросов и штурманов, да и сам уже понимал ответственность, которая вскоре ляжет ему на плечи, и старался держаться соответственно своему будущему статусу третьего помощника капитана, несмотря на матросскую должность в судовой роли. Практика планировалась с сентября до конца февраля будущего года, а шестимесячной она была потому, что необходимо наплавать минимальный ценз для получения диплома штурмана малого плавания, который и позволит занимать должность третьего помощника. Диплом об окончании училища такой возможности не давал, и получение рабочего диплома являлось приоритетной задачей, ведь даже при нехватке одного дня его получить нельзя. Хорошо усвоив эту истину, курсанты всегда старались прихватить несколько дней про запас: мало ли что может произойти в конторе капитана порта, а вдруг по какой-либо причине не засчитают в ценз несколько рабочих дней.
Цикунова в компании близкого однокашника направили на пароход «Красин», бельгийской постройки 1922 года. И кому только пришло в голову дать имя Леонида Красина, революционера и первого наркома внешней торговли, одного из немногих, имеющих высшее образование в первом советском правительстве, старенькому замухрышке пароходу, да еще иностранной постройки. Возможно потому, что, будучи наркомом внешней торговли, он частенько бывал в буржуазной Европе, возглавляя