Ташкин брат Серега старше ее на три года. Он такой же заводной, как и сестра, с ним не бывает скучно. Когда мы были маленькими, он часто нас развлекал, устраивая смешные кукольные спектакли. Натягивал в дверном проеме плед, который служил ему ширмой, брал мягкие игрушки своей сестры, придумывал им всем веселые прозвища и разыгрывал перед нами забавные истории. Розовому зайцу, например, он дал имя Трусохвост, ежику – Иглоперец, а поросенку – Хрюкожир. Были еще два персонажа, подразумевавшие нас с Ташкой, и они носили наши имена. Рыжая пушистая лиса была названа Лиской-анархисткой, а старая, местами потертая черепашка – Ташкой-замарашкой. Причем, имена эти точно отражали нашу сущность. Я и в самом деле всегда была натурой вольнолюбивой, не признавала никакого давления со стороны сверстников и взрослых. Настоящая анархистка. А Ташка вечно умудрялась чем-нибудь испачкаться, особенно во время еды. Ее футболки и платья постоянно были украшены разноцветными пятнами. Но это ее только забавляло, она не обижалась на брата за свое прозвище. Герои в Серегиных мини-спектаклях то ссорились, смешно обзывая друг друга, то мирились и клялись жить дружно. Или отправлялись в путешествия и встречались там с другими персонажами, или летели на Луну, где с ними происходили самые невероятные вещи: лисий хвост вдруг начинал жить своей отдельной жизнью и враждовать с хозяйкой, поросенок становился чемпионом мира по прыжкам в высоту, а черепашка – примой-балериной. Причем, все это Серега придумывал на ходу, иногда используя сюжеты известных сказок. Фантазии его были неиссякаемы, и мы смеялись до колик в животах, а когда спектакль заканчивался, умоляли продолжать. В общем, Ташке очень повезло с Сережкой. Если бы у меня был такой брат, разве полезла бы я сегодня на крышу?
– Как у тебя тут классно! – восхищается подруга. – Мне все нравится: и стены, и мебель, и этот коврик на полу.
Я осматриваю свою комнату вместе с ней и понимаю, что тут и в самом деле довольно уютно. В другой ситуации я, наверное, даже любила бы свой уголок. Но не сейчас. Ташка смотрит на мое помрачневшее лицо.
– Что за дела, Лиска? Почему ты вдруг стала такая хмурая? Я что-то не то сказала?
– Все нормально. Просто у меня дурное настроение.
– Как может быть дурное настроение в свой день рожденья?! Это же праздник!
– А где ты видишь праздник? Где накрытый стол? Где веселые гости? Даже родителей нет! У папы сынок разболелся, а маму Валерий Сергеевич за город увез! – вываливаю я на нее свою беду. – Да и кому он нужен, этот праздник?! Сядут вечером за стол трое взрослых, выпьют за здоровье именинницы. Потом понавтыкают в торт тринадцать дурацких свечек – задувай, детка, сегодня твой день! Ах, какая ты уже взрослая стала! И когда только успела вырасти?! Да вот, выросла как-то, пока вы тут со своей личной жизнью разбирались.
Ташка, притихнув, смотрит на меня. Вот только сочувствия мне сейчас не хватало! Не люблю вызывать у людей жалость. Но это же Ташка. Ее реакция, как всегда, непредсказуема. Неожиданно расплывшись в широкой