– Так значит, я не нравлюсь тебе как женщина? Ты можешь хотя бы называть меня как-то ласково? Мне будет очень приятно и мне этого очень не хватает. Этого же не запрещает Библия?
– Я могу называть Вас сестра.
– Нет, только не сестра! – Анджела вскинула руки вверх. Ей хотелось броситься на робота с кулаками и ее раздражало, что он такой спокойный.
– Простите, я опять сказал что-то не так.
– Ну, скажи хотя бы как тебе моя фигура? Скажи хоть один комплимент мне, как девушке? Это так сложно?
– Ваша фигура соответствует росту и пропорциональна весу. И еще я должен заметить, что изначально предупреждал Вас в своей скупости на проявления любви. Я никогда не обманывал Вас. И наверно не виноват ни в чем.
– Виноват. Это разве комплимент?
– Простите, опять сказал не то.
– Ты всегда говоришь не то.
– То есть я плохой?
– Нет, ты слишком хороший! Если б в тебе был хотя бы один недостаток, то было бы лучше. Но ты идеальный. Но все-таки у тебя есть грех.
– Какой?
– Грех гордости. Невозможно быть таким идеальным и не гордым.
– Я не гордый.
– Первый признак гордости – это не желание признавать себя гордым.
После этого робот подошел к стене и стал биться об нее головой. Его программа дала какой-то сбой и он не понимал, что нужно говорить и как действовать, а сердце молчало.
– Остановись! Что ты делаешь? – кричала Анджела, а робот продолжал биться о стену.
– Я делаю все, чтобы Вы были довольны мною! Я делал все, как предписывала программа! Но Вы все время меня ругаете! Я не знаю, что я должен делать, чтобы быть хорошим, – Роберт остановился и умоляюще посмотрел на Анджелу. Он боялся, что теперь уж точно она его выключит и отправит продавцу.
– Быть хорошим – это не главное. Надо быть собой.
– Но я не знаю, кто я.
– Ты Роберт! Ты человек! Нужно чувствовать сердцем, как надо поступать и что говорить. У тебя же есть сердце! Вот оно, – Анджела приложила ладонь к его груди, – я слышу как оно бьется, поцелуй меня, – попросила она.
– Этого нет в программе.
– Вот опять! Программа! Какой же ты зануда.
Анджела взяла руками лицо Роберта и притянула к себе, затем сама поцеловала его в губы.
– Тебе понравилось, Роберт, – спросила она, когда закончила целовать.
– Теперь я буду в аду? – сказал растерянный Роберт.
– О, Боже! Ты лучше не нашел слов, кроме этих? У тебя и правда нет ни сердца, ни души, вместо них какой-то моторчик. И как человек без души попадет в ад или рай? Он просто умирает.
– Никто не знает, есть у робота душа или нет.
– Ну, у тебя уж точно ее нет. Я добиваюсь от тебя хотя бы пару добрых слов, а ты всегда говоришь с холодом и об аде.
– А разве это не хорошие слова: доброе утро, доброй ночи, пожалуйста, простите, сочувствую?
– Нет!