–·Сынок, сынок, я уже иду, – крикнула я, накидывая халат и обувая домашние тапочки.
–·Мама, почему бабушка не пришла? – взволновано спросил Славик, едва я появилась на пороге его комнаты.
–·Пока не знаю, может, крепко спит, а может в магазин убежала с самого утра, давай-ка я тебе помогу одеться и сходить в туалет, потом посажу в коляску.
–·Хорошо, мама, – безоговорочно согласился сын.
На всё про всё ушло примерно с полчаса, посадив сына в ожидании завтрака за книжку, я направилась искать маму. Подойдя к входной двери, я отметила, что обувь, сумка и одежда её была на месте. Ещё ни о чём не подозревая я приоткрыла дверь в её комнату и заглянула вовнутрь. Мама мирно спала на диване, раскинув в стороны руки, одна из них свешивалась с края дивана. Лицо совершенно расслаблено, даже несколько умиротворено. Видимо, крепко спит, раз не услышала внука, решила я, но разбудить уже пора, а то она потом сама будет мне за это выговаривать.
–·Мама, просыпайся, уже утро, – негромко позвала я.
В ответ же не было никакой реакции, она не проснулась и даже не пошевелилась.
–·Ма-а-а-м, – позвала я ещё раз чуть погромче, – Славик давно встал!
И опять ничего.
–·Мам, вставай, уже совсем не смешно, склонилась я над ней и взялась за её руку, чтобы тут же вздрогнув всем телом отшатнуться назад.
Жуткое осознание лавиной обрушилось на мой мозг, рука мамы оказалась холодной как лёд и безжизненной. Дальнейшее проходило, словно во сне: полиция, врачи, черный пакет, носилки и катафалк. Я не в первый раз столкнулась так близко со смертью, но в первый раз это была мама. Я не плакала, не могла, слёзы закончились ещё пару лет назад. Я мысленно прокручивала наш вчерашний разговор и винила себя за невнимательность и чёрствость. Вот что мне стоило вчера настоять на своём и вызвать скорую? Так нет, понадеялась на авось и пустила всё на самотёк. Мама умерла во сне от инфаркта, её можно было спасти, если бы вечером я обратилась к врачу. Я виновата, именно я не досмотрела и не помогла.
Душа болела от осознания, что мамы больше нет, и никогда не будет, Славик несколько дней тихо плакал, уткнувшись лицом в подушку, он очень любил свою бабушку. Чем я могла ему помочь? Бабушку я не в силах вернуть, а несправедливость нашего мира сын давно и прочно осознал. На работе я взяла положенные пять дней на похороны, а после, не выходя на работу, оформила очередной отпуск на три недели, надеясь за это время хоть немного прийти в себя и найти сиделку для сына.
После похорон стало совсем невыносимо, их организация отвлекала от тяжёлых дум, а теперь они навалились с новой силой. Ища спасение, мы со Славиком подолгу гуляли, нам не хотелось возвращаться в пустой и холодный дом, в котором больше не пахло пирогами и мятным чаем. Вместе с мамой из него ушёл неповторимый уют и душевное тепло. Она для нас являлась чем-то необходимым, невидимым, но всеобъемлющим как воздух. Без неё стало трудно дышать и невыносимо жить.
Я задавалась