Тут к ним вновь подошел несколько успокоившийся Коробьин.
– Так вы, может, не признаете ровней и таких, как я, купцов? – вставил он свое слово в спор. – А ведь мы, в отличие от вас, трудимся на благо державы нашей, не зная ни дня, ни ночи.
– Можно и так считать, – сказал депутат, только что охаявший Орлова, не смея выказать свое отношение к купцам Коробьину прямо в глаза. – А что касается державы, она сильна благодаря нам, дворянам. Из кого состоят офицеры армии? А кто поставляет хлеб, мясо, молоко, яйца, шерсть? Мы же кормим не только Россию, а пол-Европы, вот так-с.
– Уважаемые господа, армия она, прежде всего, сильна оружием. А кто его создает? Люди науки и мастеровые. А они не дворяне. Да и насчет хлеба… Я ежегодно с козловской пристани отправляю десятки барж с зерном и яйцами. Если бы не было таких, как я, купцов, вы бы сгноили все, что произвели. Или вот, оглянитесь вокруг. Какой прекрасный зал, какой прекрасный дворец. Его ведь тоже не вы построили, господа дворяне. Если вы на самом деле печетесь о величии державы, вам надобно больше поддерживать умных людей, дать им образование, а наиболее успешных принять в свое сословие, тем самым поощряя и вдохновляя людей низших сословий…
«А ведь прав человек, – подумала Екатерина, внимательно прислушивающаяся к спорам в зале. – Если мы не дадим человеку надежду на рост, мы державу не поднимем. – Тут же она подумала и о тех, кто был созван для принятия «Наказа», и пришла к неожиданному выводу. – Нет, этим людям нельзя доверять принятие свода законов. Если каждый начнет включать в него свои прожекты, от моего «Наказа» останется одна обложка. Расхлебывай потом».
4
Из Москвы в Петербург Сентиер возвращался уже не в составе казацкого отряда, идущего в авангарде царского кортежа, а в арьергарде, в составе конных гвардейцев. Новый мундир ему не нравился. Со стороны он в нем, наверное, смотрелся красиво и браво, но при этом чувствовал себя скованно. С непривычки к плотно облегающему в талии мундиру со стоячим воротом Сентиер сидел в седле выпрямившись и выделялся среди других гвардейцев, будучи выше них на полголовы. Теперь на поворотах Екатерина Вторая почему-то посматривала не вперед, а оглядывалась назад. При этом нет-нет, да и замечала возвышавшегося над другими гвардейца. Да, бывают же такие богатыри! Ростом, правда, гвардеец-чуваш, пожалуй, не намного выше Григория Орлова, но в плечах шире на целую пядь. Да и рукава его мундира полностью наполнены мышцами и смотрятся внушительно. Как же зовут-то его? Императрица, наморщив лоб, попыталась вспомнить, но чужеязычное имя в голову никак не приходило. А фамилия его осталась в памяти с первого раза: Медведев. Ну, тут ни прибавить, ни убавить. Причем зверь на вид совсем не страшный, а очень даже симпатичный. Это Екатерина заметила уже