– Что там, Игорь? – с тревогой спросила Анна Викторовна, нервно двигая по кухонному столику пустую чашку из-под чая. – Новости появились про Сережу?
– Похититель прислал какую-то дату, – не выбираясь из бездны воспоминаний, пробормотал Шаронов. – Двадцатое сентября 2016 года. Три года прошло, попробуй вспомнить, что бы это значило. Да и понять бы, каким образом она связана лично со мной. Сейчас же позвоню своему помощнику, попрошу поднять наши дела. Впрочем, уже вечер, он вряд ли еще трудится.
– Звони, – настойчиво произнесла бывшая супруга. – Звони немедленно, не до приличий. Пусть вернется в офис, если уехал. Ждать утра некогда.
– Ты права, не до сантиментов, – согласно кивнул судья и тут же нашел в памяти телефона нужный номер. Набранный абонент ответил на втором звонке.
– Слушаю, Игорь Алексеевич, – на всю небольшую кухню прозвучал звонкий голос. – Как доехали?
– Нормально доехал, – выдавил из себя Шаронов. – Тебе, Костя, ставится срочная, буквально молниеносная задача. Не расспрашивай пока ни о чем, и, пожалуйста, никому о задании не рассказывай. Поезжай сейчас же в офис. Ах, ты еще трудишься, тем лучше. Ищи все дела за летние месяцы и сентябрь 2016 года. И особое внимание обрати на двадцатое сентября. Возможно, я выносил в этот день какой-то приговор. Все, жду.
– Это от похитителя очередное сообщение? – спросила Анна Викторовна, когда бывший супруг отключился и положил свой смартфон на стол.
– Да, – пробормотал судья. – Хоть какая-то зацепка. Костя, мой помощник, парень исполнительный, оперативный. Скоро перезвонит. Сделай, пожалуйста, еще чайку. От неизвестности у меня никак внутренняя трясучка не проходит.
– Может, немного коньяку? – предложила Шаронова. – У меня, если помнишь, всегда есть запас «коньяк – лимон», для сосудов.
– Давай, – кивнул Игорь Алексеевич. – Не могу даже осознать, что все это происходит с нами, с Сергеем. Надеюсь, удастся вызволить его живым.
– Я другого варианта даже не рассматриваю, – резко вставила Анна Викторовна. – Боюсь, если хотя бы на мгновение допущу эту мысль, накличу на Сережу беду.
– Лучше бы выкуп с нас потребовали, – вздохнул Шаронов. – Это было бы, по крайней мере, понятно, и дало бы стимул к действиям – деньги собирать или срочно продавать недвижимость. А бездействие – это хуже всего, на грани отчаяния.
– Ты прав, – согласилась бывшая супруга, – я впервые в жизни ощущаю себя бесполезной для своего единственного ребенка. Могу лишь молиться, чтобы ему хватило сил, моральных и физических, не наделать глупостей и выжить ради себя и нас. Уверена, что Сергей справится.
Громко, сравнимо с пожарной сигнализацией, прозвучал телефонный звонок.
– Слушаю, Костя! – буквально прокричал судья, вжав ухо в дисплей своего новенького гаджета. – Да, сейчас запишу. Анна, дай ручку и лист бумаги.
Шаронова