Попутно близнецы-садисты объясняли конструкты их языка, который звучал, как компромисс между горячо любимыми мной английским и немецким. Запоминать их мне было гораздо проще, чем пытаться найти в себе непонятную моей натуре эфемерную Силу, особенно, учитывая, что и немецкий, и английский я знала достаточно хорошо. При более глубоком знакомстве выяснилось, что основы всеобщего языка во многом отличаются и от немецкого, и от английского, зато удивительным образом схожи с родным русским.
С поисками неведомой Силы дела обстояли значительно хуже, я не понимала, чего от меня хотят. Ничего, из того, о чем говорили ребята, я в себе не ощущала, от этого злилась еще больше.
После инцидента с Сойрой ребята решили, что пока мне нечего делать в общей столовой, и приносили мне еду или в комнату, или прямо на поляну. Меня это устраивало. Я не страдала от недостатка общения – близнецы заполняли мои дни собой до отказа.
Однажды меня окольными коридорами провели на лекцию по истории миров. Ее читал уже знакомый мне пророк. Он все так же был завернут в длинные одежды, а в купе с черными волосами и отрывистым повествованием, он здорово напоминал профессора Снейпа из любимой книги детства. Только Коро был значительно моложе.
Ко времени посещения лекции я уже немного понимала всеобщий – языки всегда давались мне легко. Поэтому рассказ лектора показалось мне действительно интересным, хоть и фантастическим для человека, услышавшего о множественности миров всего пару дней назад.
Коро рассказывал, что в доступной нам системе находится двенадцать миров. Они расположены, как лепестки ромашки, однако ромашка эта не имела сердцевины. Поэтому из одного мира можно было попасть только в два соседних и никак иначе.
Он рассказывал то же, о чем говорили близнецы: наличие магии зависит от плотности граней этого мира. Мой мир – первый, он же Закрытый мир, обладает настолько прочными гранями, что Внешняя сила не может просачиваться сквозь них. По какой-то причине «ромашка» эта устроена так, что, чем выше порядковый номер мира, тем тоньше грани. Вот и выходит, что самые прочные грани в первом мире, а самые тонкие в двенадцатом, он же Семилун.
Коро еще много чего рассказывал, но я не все запомнила и уже тем более не все поняла. Но и того, что я услышала, мне было достаточно для долгих философских размышлений.
Во время лекции я несколько раз ловила на себе долгий взгляд темных глаз пророка, и к концу лекции меня обуревало еле сдерживаемое желание подойти к этому загадочному человеку. С какой целью, я так и не решила, но чувствовала, что сделать это просто необходимо. Но планам моим так и не суждено было