– Нет, не он. Однофамилец просто, – на полуслове оборвал его господин Директор.
– Понял, – моментально сориентировался Козинцев. – Тогда я пойду. И это. Я не подведу!
– Очень на это рассчитываю, – благодушно ответил Директор, отправляя восвояси счастливого соискателя.
– Дверь, больше никого? – спросил Данте, когда гость вышел из кабинета.
– Нет, шеф, – тихо лязгнула в ответ секретарша. – Уже глубокая ночь.
– Тогда не пускай никого пару часов, – попросил Директор ада. – Я, пожалуй, отдохну чуток.
– Конечно, шеф, – почти ласково отозвалась дверь.
Но стоило только господину Директору уютно пристроиться в необъятном кресле, как на обсидиановый стол шлепнулся увесистый бумажный конверт, скрепленный синей печатью.
– Голосовое, – сонно пробормотал Данте, приподнялся и вскрыл конверт.
Не успел Директор разорвать бумагу, как по кабинету прокатился громогласный бас Главы Службы Наблюдения.
– Данте, срочный сбор! – в голосе Алариха отчетливо слышалась тревога. – В одном из низших миров нашли Хранителя Рена. Он сильно потрепан, но жив. Сейчас все собираются в его доме, координаты уже у твоего секретаря.
– Дверь? – усталость мгновенно слетела с Данте.
– Только что получила, – с готовностью ответила секретарша.
– Открывай, – Данте решительно направился к выходу, но, вспомнив о чем-то, вернулся к столу и выудил из-под груды бумаг изящную черную трость с набалдашником в виде ворона. Табельную тросточку Директор ада активно не любил, однако протокол предписывал в ряде случаев иметь ее под рукой. Данте на секунду задумался – и сменил костюм. Теперь на нем красовалась черная сорочка, идеально отграженные брюки цвета густой крови и такого же оттенка шелковый жилет.
– Так-то лучше, – удовлетворенно заметил господин Директор и быстрым шагом вышел из кабинета.
4
По ту сторону двери Данте сразу окружила непроглядная ночь. Судя по звукам, дом Хранителя Рена располагался в лесу. Пахло речной водой и сухим тростником. Данте стоял на пороге просторной комнаты, обустроенной в традиционном японском стиле. Отодвинув тростью дверь из рисовой бумаги, он вошел внутрь
В центре комнаты на татами, раскинув огромные алые крылья, лежал раненый Хранитель. Бледное лицо, руки, плечи и грудь воина, не прикрытые простыней, были испещрены черными опалинами и мертвенно-серыми следами чужеродных энергетических ударов. На ауру Высшего Духа было страшно смотреть – клочья и ошметки, а не аура. При ближайшем рассмотрении даже крылья, гордость Красного Легиона, оказались изрядно потрепанными и грязными. Рен лежал молча, полуприкрыв глаза, и не выказывал никаких признаков страдания, хотя Данте понимал, что при таких повреждениях парню, должно быть, совсем не сладко. Рядом с Реном колдовала сосредоточенная Бажена, аккуратно перебирая и выпрямляя поврежденные