Три вагона и маленькую тележку свободного времени Сеня тратил самым праздным образом. Участившиеся гулянки помогали ему заглушить боль утраты двух самых близких людей. Кроме того, это был вполне себе работающий способ внести разнообразие в серую, слегка скучноватую жизнь, которую проживали тысячи обыкновенных жителей города Энска. В защиту Сени могу сказать, что гулянки всегда проходили культурно – все его друзья были вменяемыми адекватными людьми, а некоторые даже семейными, поэтому ни о каких загулах не могло быть речи, однако посидеть в баре в выходные и обсудить всякие-разные вещи большинство приятелей всегда соглашались. Например, женщин, или политику, или события из жизни города, которая почти никогда не менялась. Надеюсь, дорогой читатель, я несколько реабилитировал в твоих глазах главного героя нашей маленькой, но очень занятной истории.
Сеня очень быстро добрался до дома – всего-то оставалось перейти двор, и уже поднимался по лестнице на третий этаж с твердым намерением открыть дверь своей скромной холостяцкой квартиры, а потом рухнуть на кровать. Разумеется, не раздеваясь. Но любовь к порядку победила, заставив хозяина дома снять верхнюю одежду, которая к тому же испачкалась – сложно сохранить чистоту, когда лежишь на куче щебня в недостроенном здании, обнимая дохлую свинью.
«Ох, етить-колотить, а ведь я даже толком не помню вчерашнего… То есть, помню, но не помню… В смысле, помню Леночку, её подруг, пойло это «особое», мать его, и всё», – подумал Сеня, глядя в зеркало. Серые глаза выглядели тусклыми. Разлохмаченные русые волосы торчали рогами.
– Ну и видок… – Сеня вздохнул и обратился к жирному рыжему коту, лежавшему на диване: – да, Бублик?
– Мяу!
Кот тяжело прыгнул на пол и побежал на кухню, задрав хвост трубой. «Чё, Семен Алексеевич, – подумал Сеня, криво улыбаясь своему отражению в зеркале, – никто не хочет с тобой дружить, а? Бублик, вон, и тот свалил подальше от греха! Так, а кстати о грехах…»
Ну конечно! Вчерашняя «сделка века» всплыла у Сени в памяти мутным воспоминанием. В куртке нашлось с два десятка пятитысячных купюр. Второй экземпляр контракта, вернее, договора купли-продажи, который полагался продавцу, помог Сене вспомнить все события вчерашнего вечера и прошедшей ночи, вплоть до глотка «особого» напитка, отшибающего память.
«Так-так, теперь припоминаю. Смешно, честно говоря, какая, нафиг, продажа души? Устроили цирк, понимаешь…» – подумал он, открывая кошелек. Внутри лежала пятитысячная купюра. Сеня достал деньгу, закрыл бумажник, а потом снова открыл и увидел внутри «пятерик».
«Фокус всё еще работает? – удивленно подумал обладатель волшебного кошелька. – Или это не фокус?…»
Вскоре на столе