Письмо было коротким.
В нём было лишь несколько коротких строк с аккуратно выведенными словами, но во рту у Элоизы пересохло, и холодное чувство, будто шипя, начало расползаться у неё в груди.
Голос Бётгера зазвучал спустя секунду после того, как она поняла, что задержала дыхание.
– …но не нужно пугаться…
– Могенс, – прервала она. – Это ты освещал историю, которая случилась несколько лет назад на севере? Убийство адвоката?
– Что, прости? – Он непонимающее посмотрел на неё, но медленно выпрямился на стуле, увидев, как серьёзно она смотрит на него. – О ком речь?
– Ну этот адвокат, которого убили. Где это было – в Коккедале? В Хёрсхольме? Или где-то там ещё на севере? Как его звали?
– Моссинг. Это было в Торбеке. Ты об этом?
– Ты освещал эту историю?
Могенс Бётгер из группы журналистских расследований специализировался на криминальных и общественных событиях, в то время как сама Элоиза отвечала за экономику и потребление и редко касалась тяжких преступлений.
– Нет, тогда я ещё был в газете «Nyhederne». Этим, должно быть, занимался Ульрик, он тогда здесь работал. А что?
– Как её звали? Ту, которую подозревают в этом убийстве?
– Анна Киль. И её не просто в этом подозревают. Она виновна. Она попала на запись камеры видеонаблюдения у подъезда к дому Моссинга, когда покидала место преступления. И под «попала» я имею в виду «несколько минут смотрела прямо в камеру, прежде чем скрыться, даже не попытавшись её сорвать или разбить». В крови с головы до ног, спокойная, как удав. Просто стояла, глядя в камеру, не меняясь в лице. Дичайшая психопатка.
– Где она сейчас?
– Не знаю, её так и не нашли. А что?
Элоиза подошла к Бётгеру и положила перед ним письмо. Она склонилась над ним, пока они оба читали.
Дорогая Элоиза!
Ты когда-нибудь видела, как кто-то умирает, истекая кровью?
Это воистину исключительный опыт. По крайней мере, таковым он был для меня, но я ведь с нетерпением ждала этого в течение долгого времени.
Я знаю, они говорят, что я совершила преступление. Что теперь меня нужно отыскать, укротить и наказать.
Но я его не совершала.
Меня не отыщут.
Меня нельзя укротить.
Я уже наказана.
…и я ещё не закончила.
Я хотела бы сказать больше, но обещала не делать этого.
Если уж я лишена возможности лично видеть тебя, Элоиза, то, по крайней мере, подари мне сладость твоего образа в твоих высказываниях.
Бётгер с удивлением посмотрел на неё.
– Откуда ты, чёрт возьми, это взяла?
– Это было в моём ящике для писем.
– Ты её знаешь?
– Нет. Конечно, мне известно