– Садитесь, пожалуйста… Как вы думаете, где мы разместим Петра Васильевича?
– Этот вопрос мне спать не дает, – с горечью сказала она. – Ни у вас, ни у меня, сами понимаете… У женщин тесно, потом они непрерывно что-нибудь меряют, будут стесняться…
– Измерения? С помощью чего? – не понял Шляхман.
– Колготки они меряют и юбки, Сергей Ефимович! Им Сабурова приносит. Я борюсь.
– А она где берет?
– Она же уборщицей в «Интуристе»…
– Хм… У меня сын джинсы просит. Сорок шестой.
– Подумаем. Остается Бусиков.
– Только не у Бусикова! Бусикова нельзя нервировать, он сорвет структурную схему. Вообще у него краски, подрамники, клей…
– А хорошо бы к Бусикову, – мечтательно произнесла Горгона. – А то неизвестно, что он там делает.
– Что же он там делает?
– Спит, Сергей Ефимович. На обед выходит с заспанными глазами.
– Может, они у него такие от переутомления? – начальник нажал тумблер. – Бусиков!
Из динамика донесся детский плач, а потом женский голос:
– Вы мне ребенка разбудили!
Сергей Ефимович поспешно нажал на тумблер.
– Черт! Никак не могу привыкнуть. Кто это?
– Это Катя. Митенька сегодня не пошел в ясли, у него температура…
– Бусиков! – вновь позвал начальник.
– Есть Бусиков! – отозвался художник.
– Работайте, Бусиков, – начальник выключил селектор. – Видите, не спит. Нет, к Бусикову нельзя.
– Ну а куда же? – развела руками Горгона.
– Может, кто-нибудь выедет в ближайшие дни? – робко спросил я.
– От них дождешься, – сказала Горгона.
– Нет, эти будут стоять насмерть… – протянул начальник. – Знаете что? Поищите сами. Квартира большая, мы еще не всю ее обследовали. Женщины далеко ходить боятся, мне некогда, Бусикову лень. Походите. Может, там есть свободные помещения… – он слабо махнул рукой куда-то вдаль.
– Очень может быть, – сказала Горгона. – Оттуда часто доносится шум.
ЛЮСЯ. На кухне у нас веселее всего. Готовим обед. Сегодня решили освоить луковый суп из «Рецептов французской кухни». Ира режет лук, поминутно вытирая глаза, а Нина трет сыр. Тут же Сабурова за другой плитой жарит корюшку. Виктория Львовна рядом со своею неизменной серебряной джезвой.
Я варю бульон.
Сковородка скворчит, вода булькает… Дым и пар.
– Пока девок замуж не выдам – не уеду, – в который раз объясняет нам Сабурова. – Какой смысл? Вот зятьев пропишу, будет у нас три семьи в одной комнате. Должны дать три квартиры. А так – одну. Есть разница?
– Да мы вас и не гоним. Живите, – говорит Нина.
– Кто не гонит, а кто и гонит.
– Женихи-то есть, Вера Платоновна? – спрашивает Ира.
– Давай лук, – я тороплю.
– Попробуйте рыбки, – Сабурова угощает. – Женихов полно. Зятья нужны. Чего мои девки в этих дискотеках делают – не знаю. Я бы давно замуж выскочила.
– Молодежь сейчас хочет красиво жить, – изрекает Виктория