Маршрут дикий. Зачем выбрали такой, я до сих пор не понимаю. Оранжевый спасательный жилет и паспортный контроль: вот две ниточки материальной связи с оставшейся далеко позади нерусской цивилизацией. Если уж турист сгниёт где-то в джунглях, то власти будут знать, кто он и откуда прибыл, а коли захлебнётся в мутных водах, то быстро будет замечен в низовьях и опознан с высылкой повестки.
Заполошные крики вертлявых обезьян и дурных попугаев из окружающих джунглей, яркие зеленые змеи с полосочками, то тут, то там разместившиеся на низко свисающих ветвях деревьев, заросшие водным гиацинтом заболоченные берега и неожиданный всплеск воды у самого борта маленького катера, когда голодные кайманы начинают охотиться за своей добычей. Чудовищная сырость, москиты летучие и ползающие, грязь, гнилая вода… На башку вечно что-то капает, а то и льётся.
Вечерами на стоянках было не слаще. Лежишь в гамаке, вроде всё в кайф, вокруг свои, тишина, видно берег реки в отсвете трёх костров, кривое бревно плывет… и вдруг внезапно что-то громко зашуршит в траве под тобой, в зарослях пронзительно закричит убиваемый зверь… И снова тишина. Но тебе уже как-то не лежится. Мужики смеялись, кто искренне, кто через силу, а известный шутник Маркелов рассказывал, что у нас велик шанс нарваться на боевой отряд диких гуарани, живущих поблизости. Индейцы эти ходят в стиле ню, жрут грязевых червей и мочат чужаков из других племён, а заодно способны зашибить и подвернувшегося под копьё гринго. Повсюду ползают слизняки и пауки, в траве спят анаконды. Если честно, я их там ни разу не видел, но ждали мы их постоянно. Даже на редких прибрежных полянках не было и следов ожидаемой пасторали, земля покрыта густым и высоким травяным ковром, и кто там под этим покровом живет, только местным духам известно.
Однако именно подобный пейзаж сейчас и наблюдаем.
Ну, может, малость посуше и чуть поприветливее. Рассказывать же об этом вслух пока категорически не стоит, к чему людей пугать.
– Четыре восемьдесят глубина, в принципе, нормально. Хоть с этим повезло… Так что там у вас со спутниками?
– Шестьдесят шесть штук производитель гарантирует, – вспомнил я язвительно. – Жаль, ни одного не видит машинка. Похоже, небеса не на нашей стороне.
– Верно подмечено! И эфир молчит. Значит так, принимаю решение – находим подходящее место и будем стоять, пока хоть с чем-нибудь не определимся. Наобум идти никак нельзя, негодное это дело, опасное. А у меня люди.
Я только кивнул, а что тут можно посоветовать? Действительно, нужно тему переварить. Жарит-то как! Переодеться надо, причём уже срочно, буквально обтекаю. Не по сезону ты прикинут, как выясняется, путешественничек, чувствую, сукнишко тебе ещё долго не пригодится. Внизу опять кто-то пробежал, матрос на носу опустил бинокль и что-то торопливо ответил невидимому мне человеку. Боцман всё медлил с докладом.
– А давайте хотя бы по именам, Герман, обстановка располагает. Вам сколько годков, извините за бестактность? –