– Ты видела! Видела меня! – голос ликовал. – Я стоял за занавеской, и ты меня видела!
Раздались шаги: кто-то подбежал к кровати. Вайолет вдруг зашаталась из стороны в сторону, как будто кто-то прыгал на её матрасе.
– Очки, это точно очки! – снова заговорил голос.
Кровать перестала раскачиваться; раздался глухой удар. Потом Вайолет снова услышала шаги: кто-то пробежал по комнате.
– Вот. Надень.
Кто-то раскрыл ладонь Вайолет и вложил в неё деревянные очки.
– Обещаю, я не причиню тебе вреда.
Этот мальчишеский голос она уже слышала. И он казался искренним.
Она медленно поднесла очки к лицу и заправила дужки за уши. Не открывая глаз.
– Пожалуйста, – произнёс голос.
Ветерок овеял её лицо, как будто кто-то взмахнул рукой. И она осторожно открыла глаза.
Перед её кроватью стоял мальчик и неистово размахивал руками. Он смотрел прямо на неё. Ему было лет двенадцать, может, тринадцать. С головы до ног он был одет во всё чёрное. Пряди жгучих чёрных волос он заправлял за уши. Белое лицо было усыпано мелкими веснушками, их особенно много скопилось вокруг носа. Глубокие тёмно-синие глаза, почти чёрные, как ночное небо. И было в них что-то, что тревожило Вайолет.
– Ага, ты меня видишь! – воскликнул мальчик и высоко подпрыгнул.
Его лицо озарила такая улыбка, что Вайолет не могла не улыбнуться в ответ. Сверкнули его зубы, великолепные зубы, как будто он в жизни не ел конфет. Ещё ни у кого она не видела настолько заразительной улыбки.
Они молча смотрели друг на друга, и комнату заполнила неловкость. Вайолет отчаянно старалась не покраснеть и подыскать подходящие слова.
– Меня зовут Мальчик, – заговорил наконец незнакомец, нарушая тишину.
– Я Вайолет, – ответила девочка и пожала протянутую руку. – Тебя в самом деле так и зовут – Просто Мальчик?
Он кивнул.
– Да.
– Это же не имя.
– Отчего же, имя. Меня всегда звали Мальчиком, как тебя звали Вайолет.
– Ну, а как к тебе обращаются твои родители? У тебя должно быть имя. Том, например, или Дара[4]. У себя дома я знала разных мальчиков, и у всех были настоящие имена, никого не звали «Мальчик».
Мальчик улыбнулся.
– У меня нет родителей.
– Ого!
Снова наступила пауза, и Вайолет, не зная, что ответить, повторила то, что взрослые говорили при ней на похоронах:
– Сочувствую твоей утрате.
Мальчик рассмеялся.
– Я их не терял. У меня их просто не было.
– Так не бывает, – возразила Вайолет. – Родители у всех есть.
– Мне без них только лучше. Стоит посмотреть, как твои с тобой обращаются.
– Эгей! – возмутилась Вайолет. – Не смей так отзываться о моих родителях. Лучше них на свете никого нет!
– Так отчего же ты столько часов тут