– Да ничего вроде… Только вот вымок, да в грязи, ага.
– Так и я не сух. – Парень гулко засмеялся и, повернув голову, увидел бегущих в болоту людей. Нервная какая-то недобрая складка обозначилась у спасенного возле губ:
– О! Явились не запылились, – бросил он зло. – И где раньше были? Впрочем, сам же им и велел не мешать. Молитва, брат Никита, суеты не терпит.
– Оно так, – пытаясь стряхнуть налипшую тину, согласно кивнул сотник.
Детинушка расправил плечи – коренастый, сильный:
– Ну, что? Ты со мной?
– Да пожалуй, побегу в избу, переоденусь.
– Это правильно. Ну, давай, беги! Здравия тебе.
– И тебе не хворать, человеце.
Не очень-то удобно было сейчас мокрому да грязному стоять, Никита Петрович даже забыл у спасенного и имя спросить, да не до того было – скорей сейчас в избу, переодеться в сухое да махнуть чарочку!
Успел! Выпил чарку, переоделся – но только-только! Едва Никита Петрович накинул на плечи крестьянский кафтан детинушки Семена – уж, что было – как по крыльцу бодро вбежал вестовой:
– Господина сотника князь-воевода Петр Иванович сей же час видеть желает!
Махнув еще одну стопку – вкусная оказалась у Савватия медовуха! – Бутурлин быстро оделся да, прицепив к поясу сабельку, поспешил следом за вестовым.
Князь-воевода ахнул сразу же, едва Никита Петрович ступил на порог крепко натопленной горницы.
– Ой, Никитушка, тебя ли вижу? Это что это ты? В чем явился?
Бутурлин развел руками:
– Так это, княже… В болотину утром упал. А новой одежки нету!
– Господи, господи, – торопливо закрестился Потемкин. – Я б те свою дал… да, боюсь, не впору придется. Ох, Господи, Господи… Нам ведь к самому государю вот-вот идти, Никитушка! Ты слова-то мои ранешние помнишь?
– Так помню! А что? Государь уже здесь?
– Приехал только что, дождались! – воевода озабоченно покачал головой. – Государь отдыхать не возжелал – сразу в дела. Посейчас верфи осматривает, а потом и нас видеть захочет. Что? Одежку-то ладную совсем-совсем взяти неоткуда? Чай, пред царем предстанешь!
– Ну… – Никита задумался. – Разве что у рейтар. Они на днях стирались.
– Вот-вот! – обрадованно засмеялся князь. – Хоть у рейтар возьми… все не в армяке мужицком!
– А ничего, что платье-то немецкое будет?
– Ничего! Государь к полкам нового строя привычный. А уж там, сам знаешь: кто и русский – так по виду от немца не отличишь.
Вернувшись в избу Савватия, сотник первым делом растолкал своего приятеля рейтара:
– Эй, Жюль! А ну, хватит дрыхнуть! Да просыпайся же, черт бы тебя побрал!
– Ке? Кес ке се? Что такое? – продрал глаза спавший на широком сундуке француз. – Ты что с утра ругаешься, мон шер ами? Перепил вчера… А-а-а! Я смотрю, ты уже и сегодня выпил. Как это у вас говорят – пох-мье-лил-ся! И как не стыдно? Меня не позвал!
– Тебя добудишься, как же! – Никита Петрович хмыкнул