– Да, не мог. Кто угодно, только не ты, – она подошла к высокой стойке из черного дерева, которая была ее обычным рабочим местом.
«Вот что значит кристально чистая репутация», – мысленно забавлялся Стиф. – «Даже вытвори я что-то подобное, никто и не поверит». Проблема в том, что он не стал бы пользоваться такой возможностью, даже если бы очень захотел. Действительно большая проблема.
– Мне нужно… – он уже приготовился диктовать названия книг, о которых до этого слышал лишь мельком и о которых, по-хорошему, ему не положено было знать, однако мадам архивариус извлекла из-под стойки целую стопку пожелтевших фолиантов и плюхнула ее перед Стифом, чихнувшим от поднявшихся клубов пыли.
– Я ведь сказала, меня о тебе предупредили.
Нужно будет отблагодарить Пур-Пура за такую заботу и предусмотрительность. Вместо прозвища начать называть его магистром. Хотя бы в собственных мыслях.
Решив так, Стиф, согнувшись под «грузом знаний предков», с трудом донес книги до ближайшего стола и с облегчением выдохнул. Плюхнулся на стул с шумом не меньшим, чем тот, с которым за несколько мгновений до этого опустил на стол свою тяжелую ношу. Напрочь проигнорировал укоризненно покачавшую головой мадам архивариуса и погрузился в чтение.
Схема, которую можно было увидеть в рабочем альбоме, больше напоминала произведение искусства. Вычурный узор из букв, стрелок и кругов, смысл которого мог понять, пожалуй, только сам Стиф, да и то не до конца.
Вместо «влияния внешних факторов» – отчетливая картина цикличности в развитии страны, причем в полном соответствии с циклами активности Барьера, записи о которых удалось обнаружить на самой высокой полке самого пыльного стеллажа, пока не видела мадам архивариус. А если сложить все вместе то, что сохранилось в записях за время существования Барьера, при должном воображении можно было заметить, как вся картина складывается в спираль. Каждый виток которой шире предыдущего. Вплоть до последнего, который так и не успел замкнуться.
Любопытно, что скажет на это магистр? И как объяснит, что последний цикл перед падением Барьера прошел не так, как должен был? Совсем не так. Ничем не вызванное на первый взгляд падение активности Барьера, за которым последовала внезапная смена власти, а за ней – резкий всплеск активности.
Словно катишься с крутой горы, так что голова идет кругом, а запутанная схема расплывается, будто специально не позволяет толком себя разглядеть. Стиф ненадолго зажмурил уставшие глаза, попытался мысленно вызвать картинку перед собой. Хотя бы ту часть, последнюю, интересующую больше всего. Прервавшую обычное течение истории.
Ту, о которой все молчат.
Получилось не очень: единственное, что особенно привлекло внимание – дедушка тогда как раз стал министром. Если бы можно было его расспросить…
«Что за глупости», – одернул себя Стиф. Только разговоров с мертвыми не хватало для полного счастья.
Он открыл глаза, и вдруг понял,