– Не надо, все понятно. Матери сообщили?
– Да, она сейчас как раз на опознании…
– Виктор, бери машину, дуй в морг, предъяви матери крест. И сразу же
обратно, ты мне здесь позарез нужен. И узнай у Шенберга предварительные результаты. Я попросил его поторопиться со вскрытием.
– Меня уже здесь нет, – сказал Глинский. – А на беседу кого, Валерий Вениаминович?
– Блондинку, – ответил Сергеев. – Она должна засвидетельствовать алиби Рыкова. Кстати, об алиби! Свяжись с таксомоторными компаниями…
– Дал задание ребятам из района. Ну, я поехал? – отсалютовал капитан.
– Фамилия, имя, отчество?
– Королева Анна Николаевна.
Если уж ей суждено пройти через это, думала она, то следует выдержать все с достоинством. Итак, голову выше, плечи расправить – Раймонда де Дорис перед сарацинами.
– Род занятий?
– Я артистка балета, – скромно сообщила Анна, не вдаваясь в подробности, и назвала свой театр, с тоской подумав о том, что если б ничего этого не
случилось, то она сейчас бы занималась любимым делом в любимом репетиционном зале. А послезавтра приезжает Клаудиа Эстер. Кошмар, не дай бог, она узнает…
– Расскажите нам о вчерашнем вечере.
– Что вас интересует? – спокойно спросила Анна.
– Нас интересует ваша версия вчерашних событий, – Анна внушала
следователю симпатию – уравновешенная и – милая. И при этом, бесспорно, хороша собой.
– Ах, боже мой, – вздохнула она. – Как все это ужасно. Но вы знаете, у меня было предчувствие чего-то… Не убийства, конечно, такое в самом страшном сне не привидится. Сколько раз я говорила Орлову: «Андрей, не устраивай разборок с Катрин». И вот, пожалуйста!
– Вы считаете, Орлов причастен к убийству?
– Косвенно причастен, безусловно! – казалось, у Анны нет никаких сомнений по этому поводу. – Не притащи он сюда эту бедняжку – ничего бы не было…
– Из ваших слов, Анна Николаевна, выходит, что Полина убита
целенаправленно. Можно предположить, что кто-то из здесь присутствующих ее знал. Не могла же она за считанные часы нагадить кому-то до такой степени, что ее пришлось убить?!
– Боже мой, нет! – Анна, казалось, даже возмутилась.
– И я полагаю, нет, – согласился Сергеев. – Хотя – кто знает? Можно также предположить – если б не погибла Стрельникова, то вполне мог погибнуть кто-нибудь другой.
– Почему вы так считаете?
– А что вы скажете по поводу надписи на стене? О чем Астахова должна вспомнить?
– Почему она? Это может означать как «вспомни, Катрин» так и «Вспомни о Катрин», – возразила Анна.
– Как? – удивился Сергеев.
– Французы скупы