Тут парень встрепенулся. Ему показалось, что за ним следят. Он повернул голову направо от процессии, и его прошиб холодный пот – этого человека он узнал сразу. Следователь Бентон! Как можно было быть таким глупцом?
Доля секунды, которую он выиграл благодаря молниеносной реакции, решила все – он побежал, неслышно ступая на кладбищенскую землю в тени вязов, петляя между могилами, чтобы срезать. Бентон же пустился параллельно могильному ряду. Это и спасло парня. Он добежал до ограды кладбища быстрее, но, вместо того чтобы бросится к спасительному выходу, обежал кирпичный магазин для продажи памятников, который обычно стоит вплотную к выходу. В узком промежутке между стеной магазина и кладбищенской оградой находился чуть углубленный овраг, поросший сорняками и чертополохом. Там он и укрылся.
Он слышал, как следователь, тяжело дыша, пробежал ворота. Парень слегка поморщился – ребра отозвались канонадой боли, и лежать в мокрой траве не было пределом мечтаний. Но, по крайней мере, он уцелел, и ветер завывал здесь не так сильно. Молодой человек выжидал. Перспектива проваляться в мокром овраге еще минут пятнадцать казалась не такой страшной, как попасться на глаза старине Бентону. Хотя в одном молодой человек был уверен – Бентон разглядел его лицо. Когда он по неосторожности повернулся, считая ворон, Бентон посмотрел ему прямо в глаза. Значит, он знает, что парень покинул клинику… Ну, и разумеется следователь не был бы следователем, чтобы не сложить два плюс два. Теперь он главный подозреваемый в деле об убийстве.
Но это не правда. Он не убивал Меланью. У него появилась мысль.
Понимая, что обычно в таких похоронных процессиях людей не станут пересчитывать, он смекнул, что может затесаться в толпу с другими соболезнующими. Обычно на поминки едут в автобусах, но он не был уверен, что в случае с роскошными похоронами так и будет, но должна же быть тут прослойка нищенствующих студентов, у которых нет своего личного автотранспорта. Это был единственный способ поговорить с отцом Меланьи. Он не узнал его в первый раз, но у парня тогда было совсем разбитое лицо, все в порезах, а сейчас отек немного спал, может это позволит отцу быть вернее в своих выводах. Да, это было рискованно, но парню нужно было быть уверенным в том, что он не совершал убийства. Куда еще он мог податься? Либо в тюрьму, либо в больницу. Денег, что он вчера заработал, хватило на ночь в хостеле, где никто не интересовался его документами, на новую симку и на скромный ужин, но этого едва бы хватило на еще одну ночь, а уже начинало смеркаться. К тому же он уже чувствовал голод, а на поминках часто много еды.
Руководствуясь скорее физиологическими, нежели моральными стимулами, он дождался шевствования колонны через главный выход и примкнул к ним почти в самом конце, попутно отряхивая с себя траву и кали росы. Это было легко. Сложнее