Странно я как рассуждаю: будто у меня самой уже ребенок есть. Причем выношенный, долгожданный. Что за… А-а, это окно в доме за интернатом фонит, там младенца мамаша убаюкивает. Молоденькая, сама еще дите дитем… Молодец, не побоялась в одиночку в это все впрячься, рисковая девочка. А чтобы ты себя не грызла и за всякие очевидные мысли не ненавидела, пошлю я тебе, моя золотая, детского массажиста, молодого и разведенного. Семьи у тебя с ним не сложится, но красавицей себя почувствуешь, оно тебе сейчас надо. Завтра ты в поликлинику проспишь, а послезавтра на чужую смену попадешь. И будет у тебя и небо в алмазах, и…
Что там следующее? Тут нормально, тут похмелье, тут пустая квартира… Я вычитываю темные и горящие окна, иногда морщусь, иногда улыбаюсь, но по сторонам при этом все равно поглядываю… Когда Анютка дома, мне все время кажется, что она мне в спину смотрит, даже если мы при этом лицом к лицу разговариваем. Ее тут нет, а я к одиночеству никак привыкнуть не могу. Как к выдранному зубу.
Тут нормально, тут помирятся к утру, тут отлично, тут не дури, чувак, и ложись спать, не развалится без тебя Интернет, а вот сюда немножко хороших снов надо, потому что после полуночи у кошмаров самый разгул. Так, где у меня сны были? Я ж своими руками их в карман утрамбовывала. Нашлись, красавцы: вот сладкие сны, вот детские, вот вещие. Блин-компот, эротические просыпались, ну что ты станешь делать? Сорри, дорогой неизвестный мирской, но я тебя уверяю, порнуха – куда лучше кошмариков.
– Отдежурила? – Артем потягивается, уворачивается от моей руки. Фу, Жека, назад! Ко мне, скотина такая! Нельзя. Сама же решила не грешить, чего уж теперь… Вот и выполняй, поняла? Ты же в него сейчас втрескаешься по самые заусенцы, а он… Фу! Это тебе не Гунечка, который из себя весь такой декоративный, что перекидывается в комнатного кокер-спаниеля, это настоящий…
– Артемчик, а вот если бы ты собакой был, то какой породы?
– Служебной, – огрызается Артем. – Ремень пристегни!
– Ты не служебный. Ты у меня бойцовый, Темчик! Типа бульмастифа. Только у них глаза красные, а у тебя…
– А у меня тоже красные от недосыпа, – рычит Артем. Мы с ним сейчас оба как собаки. Неважно, какой именно породы, главное, что на поводках. Жестких.
– Болят? Давай помогу?
– Не надо.
Вот так и живем: то ли есть у меня мужчина, то ли нет. Вроде я замужем, а толку от моего замужества как от Саниной фотографии на комоде. Но с Саней хоть поговорить можно, кажется, что он все слышит, просто не говорит. А мой Артемка, даже когда с ушами, все равно пень. Замшелый.
Эх, Саня, Санечка…
– Что?
– «Зая», я говорю. Заечка ты мой.
– Ремень не забыла?!
– Да пристегнусь я! – Можно подумать, этот самый ремень меня хоть раз от чего-нибудь спас. С тех пор как меня под куполом лонжа подвела, я вообще никогда и ничем не страхуюсь. Но с Темкой спорить