Да, мой котик ясный? Ты меня уже чуешь? Сейчас я через тротуар просайгачу, улыбнусь из последних сил, и придет тебе полный и безоговорочный карачун. Мне бы только до тебя, гнида подзаборная, дотянуться. Чтобы у тебя через двести метров скрутило живот. Мне бы только до тебя добраться, сокол ты мой ясный недощипанный!
– Дуся, стоять!
Севастьяныч бы мне еще «Дуся, фу», скомандовал! Мало того что я со скамейки рванула, как торпеда, так еще и он за мной чешет. Пес Барбос и необыкновенный кросс, в чистом виде и без купюр! Да что ж вы меня за капюшон-то хватаете, Савва Севастьяныч? Мех дорогой, я на нашей работе на такой не заработаю!
– Савва Севастьяныч, вы окосели?
– Дуся… – свистит мне в лицо мое непосредственное начальство. – Озерная, ты сейчас по Несоответствию у меня… Ты куда полезла, идиотка?
– Так ведь уйдет?! Сав-Стьяныч, у него там пассажир и злонамерения. Вы чего?
– Не уйдет! Догоним! – весело обещает Старый и окончательно притормаживает. А у меня голова кружится так, что желтые наклейки светящихся окон превращаются в одну унылую полосу. А ведь мы со двора уже практически выбрались. Вот он, перекресточек. Прямо как родной. Мне сейчас к остановке надо. Аккурат под фонарь…
– Дуся, кому велено стоять?
– Гав! – уныло огрызаюсь я в удаляющуюся Саввину спину. Ухватываю обрывок непонятного телефонного приказа: «Через три минуты возьмешь на обочине…» А дальше? Ну интересно же!
Под фонарем Старый выглядел так же нелепо, как гаечный ключ в стакане с зубными щетками. Его за пьяного можно принять: перебрал мужик, потерял координацию, теперь пытается спиной столб нащупать. То-то радости водиле: он ведь поверил, что на ближайшем повороте его ожидает неземная любовь. А заместо неописуемой красоты извольте видеть мужика второй алкогольной свежести.
Но чувак все равно тормозит. Не от удивления, из-за аккумулятора: Старый их взглядом умеет вырубать. Я, кстати, нет. Я в машинных внутренностях вообще не понимаю ни шиша, оттого и собиралась ловить клиента на живца.
Старый вовсю командует парадом – посылает пассажира во вторую, непонятно откуда взявшуюся машину и отправляет куда подальше. Он нового шофера хоть немного прочитать успел или нет? Или это вообще мне надо было сделать?
А я как близорукая и глухая одновременно: происходящее вижу, а эмоции плывут. Как при простуде. Ну это же мой участок, выученный наизусть, вплоть до цвета постельного белья, которое сушится на лоджиях! Наверное, Артемчик таким же недоделанным в своей глухоте себя чувствует: все вокруг говорят, а он не слышит. Как же плохо вот так, я даже не представляла…
К возвращению Старого вокруг меня дует теплый ветер. Июньский послеобеденный. От него дышать легче и толком не видно, что я плакала.
– Озерная! Ты фитиль-то прикручивай!
– Какой