Лягушонок искусством чревовещания не владел, низко нагнулся над своими рыбацкими причиндалами, демонстрируя стороннему взгляду, будто что-то там у него стряслось. Крючок отвязался или черви разбежались. Ответил тихо и зло:
– Ну и ни хрена. Давай отбой, мичман. Здесь уже никто не станет… Я и так тут с удочками примелькался, как дурак туда-обратно по берегу…
Лягушонок распустил завязку на чехле с удилищами и стал неторопливо завязывать снова. Рыбалку он не любил, удочки служили чистой декорацией. Чехол маскировал СВД. (Плохо маскировал, честно говоря. Снайперская винтовка Драгунова в сборе, с обоймой и оптикой, куда шире связки удочек. И тяжелее.)
А что делать, подумал Ткачик. Что делать, если в Девятке для учета спецов твоего профиля и уровня не нужны компьютеры. И калькуляторы… И простые счеты не нужны. Достаточно пальцев одной руки. Ты да я, да мы с тобой. Да еще Багира.
Багира вообще сегодня изображала чудное видение. Или утреннюю посталкогольную галлюцинацию – рыжий длинный парик, плоская сумочка через плечо, косметика (!), обтягивающее платье (!!), туфли на каблуках(!!!)… Каблуки, правда, долго целям маскировки не прослужили… После пяти-шести ковыляющих шагов перекинула сумочку вперед – характернейшим, кстати, жестом: точь-в-точь как АКСУ из походного в боевое; выдернутым оттуда ножом – по каблуку. Потом – по другому. Зашагала менее женственно, но более уверенно.
И без каблуков эффект был. Редкие встречные мужики останавливались, морщили лоб, смотрели вслед. Неизвестная женщина на Девятке – чудеса. Не бывает. Галлюцинация… Но и Багира – без улова. Никто на старшого с близкой дистанции не покусился. Хотя расслабляться рано.
– К “Хилтону”, – скомандовал Ткачик. Глянул на часы. – Восемь сорок шесть, водовозка только что подъехала… Там – последний шанс. У них…
Лягушонок вздохнул и быстро пошагал к гостинице, помахивая удочками и изображая жертву бесклевья. Обогнал Гамаюна. Багира – уже там, заняла позицию чуть поодаль.
Пошел и Ткачик – другой дорожкой, параллельным курсом, прикрывая сзади.. Он тоже оделся в цивильное – спортивный костюм, кроссовки. Пробежка, дескать… Спортсмена Ткачик изображал упарившегося – куртка снята, рукава завязаны вокруг пояса. И что спрятано на поясе – не видно. Благо торс позволял не опозорить и здесь, в далеких степях, честь Российского Флота. Ни грамма лишнего – атлетичный мужик был Ткачик, сам сознавая то без ложной скромности и ложной гордости. И – был опасный.
Очень опасный.
2.
Ткачик даже споткнулся от внезапной мысли.
Айдахар тебе в душу… Мы все – козлы, кретины… Боец, обычный боец! Мы десять раз прогнали всю партитуру и просмотрели самое очевидное: бойца. “Орлята” пошлют бойца. И тот попытается завалить старшого где угодно – на хрена ему руины, на хрена безлюдное место. Может сработать – потому что Карахар тоже