Всем этим Эрнан успел поделиться с партнёршей во время танца, в то время как посетители заведения смотрели на него во все глаза как на субъекта, наверняка имеющего огромный дефицит общения. Музыка смолкла. Эрнан и Сара вернулись к своему столику.
– Вы жестоко и как – то неутешительно обрисовали картину национального счастья, – впервые упрекнула она его. – По – вашему выходит, что ранние браки при экономическом кризисе приводят к повальным разводам?
– Да, именно так.
– Даже если в стране действует неписанный закон демографии? Проект, направленный на рост численности рождаемости, включающий в себя укрепление границ, уплотнение населения и заселение новорожденными крохотными гражданами необжитых территорий страны? Что в этом предосудительного?
– Ровным счетом ничего. Нацистская Германия поощряла ранние браки, предохраняя общество от блуда, и порицало неразборчивые порочные связи, приводящие к разложению общества, чтобы сохранить чистоту нации. Фашистская социальная программа семейного благоустройства противоречила на корню политическим амбициям мирового господства. В итоге – безымянное, осиротевшее и раздробленное послевоенное травмированное общество. В переходный исторический момент лучше не препятствовать представителю нации в сохранении нейтралитета и в праве иметь свободный выбор, чем загонять человека в рамки условного семейного счастья, которое, не состоявшись, оставляет после себя множество разбитых пар.
– Эрнан, более полувека минуло с Нюрнбергского процесса3, а вы так и не женились!
– Я за своё заплатил сполна. Понимаете,