Рыжий, или Лешке бролес. Лесные братья Прибалтики. Игорь Анатольевич Шпотенко

на равных, правда ночью ему позволяли поспать лишний час, но он обижался, не хотел стать обузой даже в этом. Стальной характер рыжего паренька, не до любленного в детстве, да и не знавшего практически этого детства, закалялся всё больше. На не большой станции, где Трофим остановил чтобы до залить воды в тендер, солдат в круглых очках снова принёс котелок с душистой кашей и три куска хлеба. Каша была перловая дробь16ть, как её называли сами солдаты, но хорошо уваренная, только не промытая. Саша любил такую кашу, только и мама дома, и бабушка Лена в Родаково её хорошо промывали водой после варки, и каша получалась рассыпная и пахучая, а эта была похожа на клейстер. Но перебирать не приходилось, и бригада машинистов набросилась. на горячее с удовольствием.

      В Воронеже не становились даже на дозаправку. Станция была забита эвакуационными составами с заводами, которые страна демонтировала и переправляла на восток, по дальше от войны, чтобы там восстановить всё и работать на войну. Стояли составы медицинских поездов, забитые ранеными бойцами. Война шла полным ходом. Говорили, что немец взял Минск и республики Прибалтики, а также Финляндия вступила с нами в войну на стороне немца. Трофим гнал состав на Харьков. Первые пол ночи Трофим, совершенно выбившийся из сил без сна, ставил в место себя более опытного Василя и на больших перегонах понемногу дремал на своём сидении. Саша в то время старался как никогда. Ему было до боли жаль своего дядю. В Харьков прибыли ближе к обеду. После такой тяжёлой ночи все просто валились с ног. Состав отцепили и дежурный маневровый погнал его под разгрузку. Паровоз Трофима поставили на профилактику и дозаправку углём и доливкой воды. На запасном пути все нашли себе свои места в кабине и просто свалились с ног. Спали около четырёх часов. В 18ть часов они уже стояли перед огромной погрузочной—разгрузочной площадкой ХТЗ, где заканчивалась отгрузка металлолома на Ворошиловский мет. комбинат. На полувагонах стояли старые советские танкетки Т17ть, танки МС—1 или Т18ть, БТ2. А также много Т38, которые пытались переделывать на трактора или тягачи, но в связи с войной проще было пустить на переплав. Стране надо было много стали для выпуска новых танков. На всё это старое чудо советской техники было больно и страшно смотреть. Состав даже не охранялся, хотя на многих машинах не были сняты ни пушки, ни пулемёты, убрали только боекомплект. Состав был большой. Трофимов СО17ть с трудом потянул его в сторону стрелки, чтобы выйти на главный путь домой. Солнце ещё было высоко, когда на небе закружил самолёт. Вася с Сашей долго присматривались: «Дядя Трофим, ты только глянь, да это же немецкий разведчик. Это же их так званая РАМА кружится над городом. Где же наши истребители?» разволновался Саша. «Так, парни, нам надо по быстрее от сюда уезжать, а то не дай –то Боже ещё и бомбардировщики появятся, а мы своих защитников то оставили. Идём без конвоя домой. Все по местам» скомандовал по-военному дядька. Стрелочник открыл стрелку и семафор разрешил движение составу с металлоломом.