– … значит так! Я всего-навсего хотел долететь до Оксента! Я никому не делал ничего плохого! Просто хотел добраться! И я никому ничего не сделаю, если мы просто продолжим путь! Ты! Сядь за пульт!
«Спасибо!», – обрадовался Гейс и поспешно уселся в боковое кресло, откуда без проблем можно было дотянуться до тайного оружейного отсека.
– А что будет, если я не соглашусь везти непонятно кого на Оксент? Да еще и под угрозами? Я ведь расстроен, нервничаю, следовательно, не могу должным образом управлять кораблем, что может привести к аварии, даже к катастрофе, – Гейсу пришлось слегка скособочиться и сунуть руку за спину. Сделав вид, что почесывается, он нащупал заветную выпуклость на внутренней панели пульта.
– Тогда я убью старика! – фальцетом выкрикнул Эхатештамп, и Гейс понял, как сильно он нервничает.
– Да, пожалуйста, – беспечно улыбнулся пилот, извлекая из тайника плоский серый прямоугольник чуть длиннее ладони, – мне не жалко, старик уже достаточно пожил. Но где гарантия, что после этого ты заставишь меня вести «Антарагон»? Больше тебе нечем и некем будет угрожать, меня убить ты не сможешь, ведь некому будет управлять кораблем, а сам ты не умеешь.
Эхатештамп задумался, на секунду отвел взгляд от Гейса, и тот выбросил вперед руку с плоским серым прямоугольником. От резкого жеста прицельный парализатор дальнего действия включился сам собой. Казалось, не из серого прямоугольника, а прямо из пальцев Гейса вылетела очередь светящихся точек, прошила насквозь брата Эхатештампа, и тот неподвижно замер. Мантий-Мукаделис снова покосился на пальцы-лезвия у самого своего лица, тихонечко отстранился и шагнул в кабину. Гейс заблокировал парализатор, чтобы тот не дал случайного разряда, и убрал его обратно в отсек под пультом.
– Парализованность не повредит здоровью брата Эхатештампа? – Мантий-Мукаделис присел рядом с Гейсом, разглядывая застывшую фигуру.
Пилот почесал переносицу и посмотрел на старика долгим внимательным взглядом.
– Этот человек собирался потыкать вам в шею вон теми острыми железками, вы это понимаете? Возможно, он даже собирался вас убить, и вы до сих пор считаете, что это брат Эхатештамп и беспокоитесь о его здоровье? Это кто угодно, только не ваш коллега по монастырю.
– Кто бы это ни был, он же не останется так стоять до самого Оксента? – Мантий-Мукаделис поправил деленную на трое бороду, ощупывая скрепляющие пряди выпуклые кольца.
– Нет, конечно,