– Потому что живот не болит, – честно ответил парень.
Оказалось, что, несмотря на прекрасный вкус, сервелат дурно влиял на привыкший к грубой пище желудок. Если бы наше существо ограничивалось одним лишь внутренним демоном, философствовать было бы легче. К сожалению, мы устроены сложнее.
Требуется жизненная философия
Еще один любимый аргумент философии утверждает, что все заботы и тревоги преходящи, поскольку максимум лет через сто нас уже не будет на этом свете. Следовательно, необходима теория, способная помочь существовать здесь и сейчас. Честно говоря, меня не слишком волнует собственный столетний юбилей. Куда важнее те события, которые произойдут нынешним вечером. Почему-то кажется, что если бы все, кто мешает жить, отошли в сторонку и оставили меня в покое, – сборщики налогов, критики, представители водопроводной и газовой службы и прочие мерзкие индивиды, – то мне вполне удалось бы стать философом. Я с радостью притворился бы, что все на свете – сущая ерунда, однако эти люди не позволяют абстрагироваться. Грозят отключить все, что поддается отключению, да еще и вызвать в суд. Я уверяю, что через сто лет никто из нас не вспомнит о нынешних проблемах, однако они отвечают, что речь идет не о следующем веке, а о том, что надо было сделать давным-давно. Например, год назад, в апреле. Они не желают слушать моего демона, он их просто не интересует. Если говорить откровенно, мне и самому не очень приятно думать, что спустя какую-то жалкую сотню лет придется покинуть привычный мир, разумеется, если не случится ничего экстраординарного. Куда больше радует то обстоятельство, что скорее всего эти вредные, несговорчивые сограждане тоже умрут. К тому же спустя сто лет жизнь может измениться к лучшему. Возможно даже, мне не захочется умирать. С другой стороны, если точно знать, что уйдешь на тот свет уже следующим утром, прежде чем угрозы отключить воду и газ смогут реализоваться, а повестка в суд ляжет на стол не раньше, чем к завтраку, то, вполне возможно – не утверждаю, что обязательно, – удастся испытать удовлетворение. Еще бы! Обвести мучителей вокруг пальца – что может быть приятнее! Жена одного закоренелого преступника однажды вечером навестила его в тюрьме и застала за ужином. Супруг с удовольствием поглощал жареный сыр.
– До чего же опрометчиво есть на ужин жареный сыр, Эдвард, – заметила заботливая дама. – Ты же знаешь, что печень не принимает тяжелые блюда. Завтра будешь целый день мучиться.
– Ничего подобного, – возразил Эдвард. – Не такой уж я дурак, как тебе кажется. На рассвете меня повесят.
Я долго ломал голову над одним высказыванием Марка Аврелия, пока наконец не нашел разгадку. Комментарий отмечает неясность смысла. Сам я пришел к аналогичному выводу прежде, чем обратился к комментарию. Вряд ли кому-то из смертных когда-нибудь удастся понять, что хотел сказать автор. Пассаж может означать что угодно, а может не означать ровным счетом ничего. Большинство