– Вроде ничего, – пожала плечами. – Ты беспокоишься? Что-то случилось?
Сильвер показал ей кинжал. Камень в рукояти снова светился непривычным зеленым светом, на этот раз несколько ярче, чем накануне.
– Я никогда не видел ничего подобного. Опасность близкая – красный, предупреждение – скорее розовый, это я видел много раз, но такого… – он растерянно посмотрел вокруг.
– Такое чувство, будто кто-то просит помощи, – Амирель нагнулась, собирая плащи. – Ничего другого на ум не приходит.
– В самом деле, когда мы лечим людей, видны зеленые искры, – Феррун звонко прищелкнул пальцами. – Но кто тут может нуждаться в нашей помощи? Людей здесь уж точно нет, да и животные здесь жить не могут. Не рыбы же в озерах?
Мужчины принялись строить предположения, одно нелепее другого. Под их шутки Амирель быстро перекусила и снова встала впереди отряда вместе с Сильвером. На воинах были надеты меховые шапки, похожие на те, что носили в ее деревне зимой и мужчины, и женщины. Но воины посмеивались друг над другом, выворачивая шапки то так, то этак.
На этот раз они шли по песку, глушившему все звуки. Сильвер рассказал ей, что каждая из пещер на их пути обладает своими свойствами: то глушит все разговоры, как эта, по которой они идут сейчас, и, даже разговаривая в полный голос, трудно расслышать, что говорится рядом; или, как та, которую они миновали вчера, разносит далеко вокруг самый тихий шепот. А есть и такие, в которых светятся стены и высятся белоснежные колонны, как в бальном зале роскошного дворца. И все это она скоро увидит своими глазами.
Они двинулись по огромным подземным залам. Сверкающие инеем стены и ледяные глыбы, растущие то сверху, то снизу, служили странным украшением. Чем ниже спускался маленький отряд, тем выше и толще становились гигантские сосульки, сраставшиеся в белоснежные столпы, искрящиеся от неверного голубоватого света, отбрасываемого мечами.
От висевшего на шее Амирель амулета шел неприятный жар, тревоживший ее не на шутку. Она хорошо помнила то время, когда под влиянием Секундо творила непотребные дела, за которые ей было стыдно до сих пор. Перед двойным камнем с непомерно возросшей силой она и вовсе беззащитна как новорожденный младенец. Вдруг он заставит ее сделать что-то такое, от чего она будет страдать всю свою жизнь?
На очередном привале Сильвер сказал, что пришло время зажигать факелы: естественного света больше нет, от мечей проку мало. Феррун, сидевший рядом с женой, поморщился, но промолчал. Амирель, потеребив цепочку, на которой висел возрожденный камень, тихо попросила:
– Возьми его себе. Я его боюсь. Мне с ним очень тревожно.
– Зато мне спокойно! – отрубил Феррун. – При внезапном нападении я не успею перепрыгнуть к тебе, а он тебя защитит. И вообще – сражаться на два фронта