– Нет, не его. Я бы хотел поговорить с одним из членов первой экспедиции, – ответил я, раскладывая лёгкую пластмассовую койку и кладя на неё подобие спального мешка.
– Для этого нужно специальное разрешение. Если бы вы убедили руководство, что беседа необходима для научных изысканий для Айсберга, то они бы позволили. Но сейчас все и так на нервах, обстановка не очень подходящая.
– Понял, – вздохнул я и залез в свой «спальник» на раскладушке, оказавшийся неожиданно удобным.
– А с кем именно хотели поболтать-то, если не секрет? – снова донёсся с кровати глухой скрипучий голос.
– С мистером… Доктором Джозефом Твином, руководителем экспедиции.
Неожиданно хозяин комнаты тихонько рассмеялся.
– А, бросьте, это всё равно бы не получилось. Нету его там.
– Неужели он… Умер? – Моё сердце гулко заколотилось. Слишком много шока за один чёртов день.
– Нет, кэп сбежал.
– Сбежал?! Из глубочайших сверхсекретных отсеков Айсберга в сотнях метров под землёй?!
– Может, он и не добрался до поверхности. Но тогда точно не дожил до сегодняшнего дня: три десятилетия скитаться по Айсбергу… Такое любого добило бы.
– Сколько-сколько? – шёпотом спросил я.
– Да он почти сразу смылся, как они вернулись. Наверно, тому уже лет тридцать будет.
– Понятно. Спасибо, что сказали – в архиве наверху про побег ничего не было.
– Чёрт… Надеюсь, я не выболтал тайну международного значения.
– Не волнуйтесь, я никому не скажу, что узнал это от вас, – сказал я, – спокойной ночи.
– Может, и не скажете. Тут даже у стен есть уши. Ну, спокойной ночи. Будем надеяться, эта ночь не последняя.
Он оказался прав: эта ночь была не последней. Но спокойной её точно было не назвать…
***
Она сидела на открытой веранде и вдыхала аромат цветущих деревьев. Маленькая и тонкокостная, как лесная фея, пожилая женщина с большим коричневато-красным шрамом на лице. Вокруг натужно и раскатисто голосили жабы. Они тяжело перескакивали с места на место в темноте маленького сада, ловко плавали в прудике, пугая золотых рыбок, прыгали по крыше, сидели возле женщины на веранде и даже у неё на коленях. Маленькие жабята выглядывали у неё из рукавов кимоно, и ей приходилось то и дело выгонять их из своей чашки с остывающим зелёным чаем.
Он появился внезапно прямо из темноты у ступеней, но женщина лишь улыбнулась и приветливо помахала рукой. Высокий мужчина лет шестидесяти, всё ещё статный, мускулистый и с изрядной долей чёрных волос в седой шевелюре, поднялся на веранду и присел рядом с ней прямо на доски. Дерево ещё хранило тепло предыдущего дня.
– Они всё-таки сделали это? – тихо спросила женщина. Левый уголок рта, на который заходила вздувшаяся кожа старого шрама, не вполне слушался её.
– Да, –