Командировки в Заполярье. Наш город был экзотикой для приезжих людей. Покрытые инеем дома, туман, застилающий дороги и светящиеся в нём огни. Для посторонних он казался ледяным городом, который удивлял и поражал воображение. Тепло, почти жара в квартирах, в садах и школах, на работе. Потом всё изменилось. Стало холодно.
Они покупали картины со злой колдуньей, с одинокими, скособоченными пихтами. Тогда самым прекрасным в жизни представлялось солнце, море и тепло. Они с победой выходили из сравнения с лютым холодом и полярной зимой, вечной мерзлотой и удушающим газом. Всю зиму мы мечтали вдохнуть чистый воздух. Ещё о настоящей ёлке. У нас их не продавали к Новому Году. Только еловые лапы, которые мы ставили в вазу. Искусственная ёлка порой красивое украшение интерьера. Для нас она значила обделённость по сравнению с теми, кто жил на “материке”. Загадочное слово. Сладко звучит оно для ушей и манит к себе.
Трубы над нашим городом выпускали едкий газ. Порой каждый день. Вовсе не дым как думали приезжие. Запах серы в воздухе проникал в горло, заставлять откашливаться и морщиться от едкости газа. Фенолы оказались ещё хуже. Невидимые для глаз, они давали знать о себе сладким привкусом во рту.
Я мечтала об октябре, наполненном днями с ярко–жёлтыми листьями. Гулять, наблюдая листопад по парку вместе с собакой. Мои мечты простирались дальше вида из окна моей комнаты. В мае на улице ещё лежал снег. В октябре уже стояла зима, порой случались метели и крепкая стужа.
Отчаянные и смелые люди отправляются в путь налегке. Веря в себя, удачу и свои мечты. Некоторым предстоит разбиться. Другим научиться летать.
Макс передавал мне подарок от моей подруги. Саша летела с ним и дальше в Рим. Он же прилетел в командировку и получил от неё задание. Мы встретились. Заказали суши и пообщались. Я поддержала его идею пригласить меня на ужин. Мой новый знакомый лишь немного рассказал о себе. Потом стал говорить про свою бывшую девушку. Есть те, кто слушает чужие драмы. Я много их выслушала. Теперь держусь от них в стороне.
Со временем всё внимательней относишься к тому, чем наполняешь себя. Какой пищей питаешь свой ум. Много ли прока с чужих печалей? Только, если они чему-то могут научить. К таким я прислушиваюсь. Невыдуманные истории как вены самой жизни, пульсирующие на разной частоте.
–Она твой оригинал? – прерывая монолог Макса, я задала ему вопрос.
–Что ты имеешь виду? – удивлённо отреагировал он.
После нашей встречи, он написал Саше о моём глубоком понимании сути его внутренних переживаний.
–У меня есть такая теория. Внутри нас есть память про оригинал. Разумеется, есть вероятность погрешности этой теории – подхватывая суши, ответила я.
Суши настраивают на разговор. Всегда есть время обмакнуть их в