– Погода на яйле?
– Метель. Сильный ветер. Мороз пятнадцать градусов.
– А чёрт! Район?
– Точно не знаю. Кажется над водопадом Учан-Су.
– Кто упал? Фамилия.
– Перенеев. Экскурсовод турбазы.
– Володька?! Ритунь, горные ботинки! Ты слышишь, Володька упал? Как же это он? Подробности не знаете?
Лейтенант отвечал из прихожей, боясь войти в комнату где, как он понимал, люди только что спали и жена, очевидно неодета:
– Связь очень плохая. Почти ничего не было слышно. Так что подробностей пока нет.
– Кто поедет со мной? Ритунь, верёвку из кладовки достань, пожалуйста.
– Поедете на ГАЗ-69 с врачом из скорой помощи. Он вас ждёт в машине. Туристы на метеостанции. Они всё расскажут и помогут.
– Сколько их там?
– Человек пять.
Могучего телосложения лейтенанту милиции, на которого и форму трудно было подыскать по размеру, странно было думать о худощавом невысоком человеке, необыкновенно быстро по-военному одевшемуся, что именно он собирается ехать кого-то спасать. Что он может с его-то силой учителя географии? Туда бы в горы таких силачей как он сам да несколько. Но дежурство по городу не прервёшь. Это тоже важно. Да и гор он не знает. А этот учитель, очевидно, с горами на ты, поскольку и тени сомнения не возникло в его действиях. Да и не выглядит слабым. Худые-то они жилистые, крепкие.
Пётр Сергеевич наливал коньяк во фляжку из высокого графинчика. Жена, в наскоро наброшенном халате, всё время молча бегавшая то на кухню, то в кладовую, то на веранду, бросила на ходу милиционеру:
– Да вы не стойте там, проходите в комнату.
По фигуре она была под стать мужу, только, что естественно, по-женски выглядела нежной и хрупкой. Лейтенанту даже показалось, что видел её где-то, и, напрягши память, вспомнил, что недавно восхищался её игрой на сцене народного театра. Это красивое лицо трудно было забыть.
Заворачивая в газету большой кусок колбасы, сыр и половину буханки чёрного хлеба, Рита подняла глаза на мужа:
– Только я тебя прошу, Петя…
Взгляд был настолько выразительным, что продолжать фразу не было необходимости. Пётр Сергеевич смущённо опустил голову, говоря:
– Знаю, знаю, что ты хочешь сказать. Я не каменный и тоже могу разбиться. Буду осторожен. Но ведь Володька. Вдруг он ещё жив.
Ночные поиски решительно ничего не дали. Яйла гудела под порывами ветра. Не сдерживаемая ни одним деревцем метель носилась по плато, ища себе жертвы, засыпая снегом всё, что встречалось на пути. Ни машина, ни люди не могли двигаться далеко вперёд, не опасаясь свалиться неожиданно в пропасть, которую можно было бы просто не заметить, когда всё кругом бело. И всё же они ездили, ходили, пытались перекричать метель, прислушивались в ожидании чуда: а вдруг он выполз сам и находится где-то рядом? Но чуда не было.
К утру метель успокоилась. Светало. Пётр Сергеевич уже в который раз просил группу туристов, которых