– Они, конечно же, идут в комплекте, – говорит он.
– Естественно. Зачем мне пули без револьвера?
– Тридцать восьмой калибр есть у многих, – говорит Эдди. – Ты можешь продать патроны кому-то еще.
– Завтра я ухожу в армию. Мне некогда искать покупателей. Считай это пакетной сделкой.
– Пакетной сделкой, – повторяет Эдди. – Хорошо.
Он снова осматривает пушку и кивает:
– Два продуктовых талона и две унции сухой канадской. Хватит на неделю или больше, если не станешь делиться с кем попало.
Я качаю головой.
– Без травки. Меня вышвырнут, если тест покажет наркоту. Четыре продуктовых талона.
Эдди медленно трет подбородок большим и указательным пальцами. Я знаю, что он понял, чем ответить на мое предложение, как только я его сделал, но позволяю ему закончить ритуал.
– Три талона и десять таблеток – обычных лекарств, каких захочешь.
Я притворяюсь, что задумался.
– Три талона, пятнадцать таблеток, – говорю я.
– Заметано.
Эдди протягивает ладонь. Мы скрепляем сделку рукопожатием, и мой револьвер исчезает где-то под одеждой Эдди.
– Какие у тебя есть таблетки?
– Посмотрим, – говорит он. – Обезболивающие, антибиотики, от высокого давления, стимуляторы, немножко транков.
– Обезболивающие хорошие?
– Для головы и всякого такого. Если тебя подстрелят, – не пригодятся.
– Нормально, – говорю я. – Давай их.
Эдди копается в пальто, достает баночку с таблетками и отсчитывает пятнадцать штук мне в ладонь.
– Ну смотри, если они будут ненастоящими… – говорю я, ссыпая их себе в карман.
– Конечно, они настоящие, – говорит Эдди с легкой обидой в голосе. – У меня репутация, знаешь ли. Если кто получит подделку – он же больше ничего у меня не купит.
Он снова копается в кармане и эффектно, как выигрышную карточную комбинацию, предъявляет мне три продуктовых талона.
– Рад иметь с тобой дело, – говорит он, пока я убираю талоны.
– Еще увидимся, Эдди, – говорю я, зная без всякого сомнения, что этого никогда не случится.
Когда я вхожу в квартиру, мама отрывается от сетевого шоу.
– Как все прошло?
– Бестолково, – отвечаю я.
Подхожу к столу в общей комнате и высыпаю на него горсть таблеток. Мама осматривает их и поднимает бровь.
– Ничего противозаконного, мам, – говорю я. – Просто немножко болеутоляющих. Тебе должны пригодиться, для зубов.
Она наклоняется и собирает таблетки.
– Где ты достал их, Эндрю?
– Обменял кое-что.
Достаю из кармана продуктовые талоны и кладу перед мамой. Она наклоняется, чтобы их осмотреть, и закрывает