Непоучительные истории о несуществующем существенном. Мария Волощук Махоша

углы – то, что дается сложнее всего. Изгиб должен быть настоящим, правильным, гладким, не испортить его, не искорежить очень сложно. А острое должно быть острым, острое нельзя затупить, и изготовить такое еще сложнее: материал должен быть прочным, но поддаваться. Мастер всегда говорил: «Научись делать простое, и потом я научу тебя делать острое». Подмастерье знал, что это что-то очень важное. Он очень старался, но острое часто тупилось, получалось слишком мягким или слишком хрупким, и тогда он ещё больше старался. И вот однажды он делал острое и обломал вершину, привычно взглянул на Мастера, ожидая, что тот покажет, как верно. Мастер склонил голову на бок, посмотрел на него с прищуром и сказал: «Сам». А потом собрал в корзину все фигуры и ушёл.

      Подмастерье не лег спать, как обычно, а принялся раз за разом делать острое. Он делал – фигурки ломались, он снова делал, и снова ломались, и скоро на столе перед ним была уже целая груда осколков, руки его были изрезаны, он продолжал.

      Мастер вернулся, принес еду и материалы, но Подмастерье отказался есть и продолжил делать. Тогда Мастер собрал осколки в корзину и унёс их, и он вернулся во второй раз, застал Подмастерье за работой и снова забрал корзину осколков и унес их, а когда вернулся в третий раз, то перед ним на столе были острые вершины, иглы, зубы, льдинки, прочные и идеальные в исполнении. Мастер кивнул головой, собрал их в корзину и унёс.

      Подмастерье лёг в кровать, но не уснул сразу, он продолжал видеть и делать идеальные вершины, видеть идеальное и потом делать идеальное. Он всё же провалился в сон ненадолго, но дверь отворилась, и вошел Мастер с корзиной еды и материалов. Подмастерье встал и почувствовал себя отдохнувшим.

      – Что со мной, Мастер, – спросил ученик, – я становлюсь другим?

      – Да.

      – А кем я стану?

      – Ты станешь Мастером.

      – А когда я стану?

      – Когда научишься делать ИХ, и потом сделаешь ИХ столько, чтобы стало достаточно.

      – Тех, кого ты сам не умеешь?

      Мастер молча кивнул в ответ.

      – Как же я научусь, если меня некому научить?

      – Всё есть в тебе, ты умеешь видеть. Чтобы создать их, тебе не нужен другой Мастер, достаточно тебя одного, – ответил учитель тихо, не поднимая глаз.

      Он положил перед учеником материал и ушел, но вернулся, чтобы сказать:

      – Не делай так, как я. По этому пути я уже прошел, там ИХ нет. Теперь твой путь.

      Подмастерье кивнул. Он понял, о чём сказал ему Мастер.

      Долго ничего не было: ни сна, ни еды, ни острого, ни живого. Подмастерье перемешивал, соединял разные материалы, он старался, но у него получалось совсем другое, «опять не то», которое Мастер собирал в корзину и уносил, а Подмастерье снова принимался соединять, смешивать, пробовать. Так было, и Подмастерье стал уже ростом с Мастера, и почти так же широк в плечах.

      – Мастер, а есть ли такой материал, который ты ещё не приносил? – спросил Подмастерье.

      – Я не беру только очень слабый и никчёмный материал, тот, что не даст ни зашиты,