«Пангейские тигры живут прайдами и не охотятся ночью, но в дневное время…» – внезапно зазвучал в голове голос Справки. Я продолжал идти, стараясь неосторожным словом, жестом или выражением лица не выдать окружающим, что в мой мозг запакован незаконный софт. Справка тем временем вещала о том, что, если пересечь границу территории прайда днем, тигры выследят нарушителя и прикончат. Мозг впитывал информацию, как губка, в голове гудело, легкая боль пульсировала в затылке, кровь стучала молоточками в висках.
Неявно, мерцая, иногда пропадая на секунду, перед мысленным взором проступила карта.
Она была схематичной, но четкой и хорошо видимой – накладывалась на ту картину, что я наблюдал перед собой, мешая двигаться. Я споткнулся, и тут же ствол стрелкового комплекса в руках обернувшегося капрала уставился на меня.
– Идти ровно! – донеслось из-под зеркального забрала.
Наконец, карта погасла, и я перевел дух. Капрал вывел колонну на причал, скомандовал «Остановиться!» и прошел по сходням на нижнюю палубу парома, забранную по всему периметру толстой решеткой. Она образовывала клетку, занимающую большую часть тяжелой плавучей посудины, едва заметно покачивающейся на волнах. Обойдя клетку внутри, капрал осмотрелся и, вернувшись к проходу на сходни, стал подниматься по крутой лесенке на капитанский мостик.
Паром был довольно большой, громоздкий и приземистый, кое-где виднелась ржавчина. На корме находились два матроса в светлых парусиновых шортах и оранжевых спасжилетах. Стоя под стрелой крана, они переругивались с третьим членом команды, который сидел наверху, возле рычагов лебедочного механизма, и пытался поставить на разгрузочные аппарели ржавый десятитонный контейнер.
Из надстройки, напоминавшей долговременную огневую точку, сваренную из проклепанных листов брони, вышел лысый толстяк в белоснежных шортах. Почесал загорелое пузо, потянулся, широко зевнув, и заметил колонну заключенных на причале. Пару мгновений он таращился на нас, будто увидал впервые, потом схватился за поручни, свесился над лесенкой. Взбиравшийся по ней капрал что-то крикнул, и тогда толстяк поспешил к матросам под краном.
– Такое ощущение, что нас вывели на причал раньше времени, – задумчиво произнес Владас.
– Да, – согласился я. – Небо над базой темнеет.
– Где? – удивился стоящий рядом здоровяк-шахтер. – Чистое же…
– Помолчи, Петро, ты все равно не разбираешься. – Владас повернулся ко мне. – Я тоже вижу – прямо над Крепостью накапливается какая-то муть. Марк, ты понимаешь, что происходит?
Остров, судя по всему, имел округлую форму, и база перехода, именуемая Крепостью, высилась посреди него, окруженная высокой стеной, которая шла вдоль периметра всего острова. Над ней виднелись сегменты двух древних параболических