– Я же только кофе просил, – сглотнул моментально наполнившую рот слюну Лунин.
– Яна Григорьевна распорядилась, сказала, день у вас очень напряженный, – объяснила Красильникова и вновь бросила короткий взгляд на Наташу. – Может быть вам чайку принести, Наталья Игоревна?
– Спасибо, я как-нибудь потом, – Наташин голос прозвучал холодно, – в более подходящей обстановке.
– Тогда я пойду? – Мария Геннадиевна вновь не мигая уставилась на Лунина, всем видом давая понять, что она понимает, кто в этом кабинете сейчас главный.
– Да, конечно, – кивнул Илья и торопливо добавил, – спасибо большое, особенно за бутерброды.
– Я передам Яне Григорьевне, – размеренно отозвалась Красильникова и, прижав поднос к груди, покинула кабинет.
– Прислуга всегда быстрее всех ориентируется при смене власти, – с усмешкой прокомментировала Наташа, – не замечали?
– Не имел подобного опыта, – честно признался Лунин, пытаясь не смотреть на расставленное перед ним на столе изобилие.
– Хотя Яна тоже, как я погляжу, времени зря не теряет. Изо всех сил пыжится произвести на вас впечатление.
– Ну знаете, – обиделся Лунин, – бутерброды, это конечно приятно, но ими она меня вряд ли сразить сможет. Да и коньяком тоже.
Бросив взгляд на источающий благоухание фужер, Илья тоскливо вздохнул и отвернулся к окну, за которым беззвучно колыхались ветви огромной березы.
– Еще скажите, что ее купальник тоже не произвел на вас никакого впечатления, – фыркнула Наташа, – она, наверное, часа два у бассейна отиралась, пока вы не приехали.
– Я так понимаю, Яну Григорьевну вы недолюбливаете , – констатировал Лунин. – Есть за что?
– Можно подумать, вы не понимаете.
Илья примерно представлял, что может сказать ему Наташа, но, на всякий случай, медленно покачал головой, предоставляя собеседнице возможность высказаться.
– Представьте, вы живете, причем не просто живете, а вы счастливы. У вас все замечательно, вам шестнадцать лет, и впереди долгая прекрасная жизнь, полная любви и радости. Вы это знаете точно, потому что каждый день смотрите на своих родителей, на папу и маму, которые любят друг друга. Любят так, словно влюбились только вчера. Папа обожает подхватывать маму на руки и кружить по комнате, а мама иногда подходит сзади к сидящему за столом отцу, обнимает его за голову и прижимается к макушке губами. Так она может стоять очень долго, закрыв глаза и абсолютно неподвижно. Потом, через какое-то время, руки ее разжимаются, скользят отцу на плечи. В этот момент отец оборачивается к ней, и они целуют друг друга в губы, а затем смеются. Смеются, хотя ничего смешного не случилось