Сестра Ангелина снова перекрестилась. Девочка поёрзала, прижала ручки к груди, пару раз чмокнула розовыми губками и улыбнулась во сне.
– Дар божий! – Прошептала сестра Ангелина.
Она присела у коробки, и снова стала похожей на курицу. Она осмотрелась по сторонам, будто желала убедиться, что те, кто оставил коробку на крыльце не передумали и не решили вернуться за ребёнком. Убедившись, что этого не произойдёт, она снова склонилась над коробкой. И в этот момент девочка открыла глаза.
На сестру Ангелину полыхнуло синим пламенем. Она ахнула, отстранилась слишком поспешно, и опять потеряла равновесие. На этот раз, она приземлилась на тротуар широким задом. В тишине отчётливо прозвучал короткий детский смешок. Девочка улыбнулась розовым ротиком. Она прижала к животику маленькие кукольные ручки, согнула в коленях крошечные ножки и сделала лужу на салфетке, которая, впрочем, тут же без следа впиталась в пористую ткань.
Лицо сестры Ангелины расплылось от умиления.
– Дар божий! – Вновь вырвалось у неё, и две слезинки двумя крупными каплями скатились по рыхлым щекам сестры Ангелины.
Спешно поднявшись, она многократно осенила себя крестом.
– Дар божий! – Повторила она, подхватила коробку и, раскачиваясь из стороны в сторону, бросилась обратно в раскрытую дверь, забыв про карниз, лестницу, губку и голубиный помёт. Она оглашала коридоры ещё спящего монастыря воплями и бухала по полу слоновьими ногами.
На крики из келий начали выскакивать монахини. Растрёпанные, в мятых рубашках и со спутанными волосами, они моргали расширившимися от удивления глазами, не зная, что предпринять. Две сестры держали в руках капсулы для тушения огня. Некоторые из них поспешили навстречу сестре Ангелине, что бы узнать причину охватившего её беспокойства.
Через минуту в коридоре образовался плотный круг из оттопыренных девичьих и женских попок. Головы монахинь были опущены, а взгляды устремлены к центру круга. Коридор наполнился щебетом и восторженными ахами и вздохами.
Всем не терпелось взглянуть на чудо. Все старались дотянуться до девочки и потрогать, кто щёчку, кто пяточку. На всё это девочка реагировала на удивление спокойно и только крутила головкой, как птичка, да полыхала на монахинь синевой больших глаз.
Ещё через минуту в коридоре появилась матушка Тереса.
– А ну, расступитесь, бесстыдницы! – Матушка Тереса нашлёпывала по упругим задам монахинь и бригантиной продвигалась к центру круга. Матушка Тереса была велика телесами, и потому её широкая сутана напоминала один сплошной синий парус.
Завидев настоятельницу, монахини расступались, опуская головы и пропуская матушку Тересу вперёд. Улыбки исчезали с их лиц. Взгляд становился