Раньше прическа была темно-каштановой, с шелковистым блеском. После рождения Иринки Карина с недоумением заметила несколько серебряных волосков – впереди, на висках, на самом видном месте! Ну да, роды были тяжелые, но чтобы поседеть в двадцать с небольшим?! Это разве что Эраста Петровича Фандорина украсило в таком возрасте! Вот и муж захохотал: «Эх ты, старушка!» В общем, пришлось этот позор нещадно выдрать. А потом количество скверных волосков – после развода, неудачных поисков работы, хождения по мукам уже здесь – стало увеличиваться, причем катастрофически. Радикальные методы уже не годились – пусть волос много, но нельзя же выдрать полголовы.
И Карина поступила еще радикальнее. Она коротко постриглась и стала блондинкой. И это неожиданно подошло к ее янтарно-карим глазам и смуглой коже. Из зеркала смотрело совершенно незнакомое лицо: яркое, загорелое, словно только что с курорта или из солярия. Даже выражение его изменилось и перестало быть испуганно-обреченным – блондинка в зеркале была вполне уверена в себе. Продавщицы перестали подсовывать плохой товар. Прохожие стали охотнее сообщать время и указывать дорогу. Все чаще с теми же вопросами обращались к самой Карине. Лицо из зеркала ясно давало ей понять, что она приехала сюда отнюдь не прозябать на обочине жизни и что у нее на самом деле очень много сил.
…Она шла уже минут двадцать, а сосна на холме, до которой рукой подать, никак не приближалась. Наверное, лучше было сесть в маршрутку! Вот неудобно, все сейчас соберутся, а ее нет. И теперь уже ни на чем не доедешь, тропинка идет вдоль озера, далеко от дороги.
Еще через десять минут Карина запаниковала. Холм наконец приблизился, но на него еще подняться надо! Он крутой, тропа вьется в обход. Даже если бегом побежать – все равно она уже опоздала и заставила себя ждать! Да вон они наверху – несколько человек и Аня, гладко причесанная, но вся в кудряшках, как овечка, от влажного утреннего воздуха. Говорят о чем-то, указывая в сторону станции, а ее не видят. Конечно, Анька вынуждена оправдываться! Карина уже схватилась за мобильник – сообщить, что на подходе, что спешит изо всех сил, как вдруг увидела еще одну тропинку. Едва заметная, она уходила резко вверх. «Раз кто-то по ней ходит, значит, и я смогу! – обрадовалась Карина. – Это же раз в пять короче!»
Сначала можно было подниматься, цепляясь за кустики. Потом – за пучки травы. А потом подъем стал почти вертикальным, и цепляться было уже не за что. Карина упорно карабкалась дальше почти на четвереньках, понимая, что вернуться вниз вообще нереально.
Да, вот это занесло! И без альпинистского снаряжения… А зимой, говорят, где-то здесь на горных лыжах тренируются… Чему же удивляться – в Белогорске и должны быть горы… Белая Горка, Зеленая Горка… Должно быть, это какая-нибудь из них… Умный в гору не