в исконно хамском исполнении.
Что у России нет идеи,
на чём воспитывать внучат,
весьма виновны иудеи,
что затаились и молчат.
Всё невпопад и наобум,
по всей Руси гуляет нелюдь,
а в людях совесть, честь и ум
живут, как щука, рак и лебедь.
Россия – это всё же царство,
свободный дух пылится зря,
а вольнодумное бунтарство —
лишь поиск доброго царя.
Гармонь, сарафан и берёза,
а с ветки – поёт соловей;
всей роскоши этой угроза —
незримый повсюдный еврей.
Тянет русского туриста
полежать на солнце жарящем,
потому что стало мглисто
у начальства под седалищем.
Думаю, что в нынешней России
вовсе не исчезла благодать:
Божий дух витает, но бессилен
с мерзостью и мразью совладать.
Мне кажется, покорное терпение —
не лучшая особенность народа:
сперва оно приводит в отупение,
а после – вырождается порода.
Я отродясь локтей не грыз,
я трезвый оптимист,
сейчас в России время крыс,
но близок и флейтист.
А если Русь растормошит
герой, по младости курчавый,
она расстроится, что – жид,
и в сон вернётся величавый.
Как патриотов понимать?
Уж больно с логикой негладко:
ведь если им Россия – мать,
то красть у матери? Загадка.
Евреи так укоренились,
вольясь в судьбу Руси затейную,
что матерятся, обленились
и пьют любую дрянь питейную.
Жили мы в потёмках недоумия,
с радостью дыша самообманом,
нас поила ленинская мумия
дивным, если вдуматься, дурманом.
Причина имперского краха
проста, как букварная строчка:
лишённая обручей страха,
распалась державная бочка.
Россия – страна многоликая,
в ней море людей даровитых,
она ещё столь же великая
по части семян ядовитых.
Любовь к России без взаимности —
весьма еврейское страдание,
но нет уже былой активности,
и хворь пошла на увядание.
Иные на Руси цветут соцветия,
повсюду перемены и новации,
а я – из очень прошлого столетия,
по сути – из другой цивилизации.
Где сотни взыгравших козлов
гуляют с утра до потёмок,
там сотни дичайших узлов
распутывать будет потомок.
Бурлит не хаотически тусовка:
незримая случайным попрошайкам,
активно протекает расфасовка
по гильдиям, сословиям и шайкам.
Всё это было бы не грустно,
когда