Он был прав. Прав, как всегда.
– Он из хорошей семьи. У них свое поместье, – пробормотала Беата, дрожа от ужаса. – Прекрасно образован и умен. Он любит меня, папа, и я люблю его.
По ее щекам бежали слезы.
– В таком случае почему ты все держала в секрете? Что ты скрываешь от меня, Беата? – прогремел отец, и Моника, стоявшая у подножия лестницы, сжалась от страха.
– Он католик и француз, – прошептала Беата.
Крик раненого льва вырвался из горла Якоба. Это было так жутко, что девушка стала отступать, а отец все продолжал на нее надвигаться и остановился только тогда, когда безжалостно стиснул плечи Беаты и стал трясти дочь с такой силой, что у нее застучали зубы.
– Как ты посмела! – заорал он ей в лицо. – Как посмела сотворить такое со мной?! Ты не выйдешь за христианина, Беата! Никогда! Раньше я увижу тебя мертвой! А если ослушаешься меня, умрешь для всех нас! Я запишу твое имя в семейный поминальник! Ты больше не увидишь этого человека, ясно тебе? И пойдешь под венец с Ролфом Хоффманом в тот день, который я назначу! Я скажу ему, что все решено. А своему дружку-французу передашь, что больше никогда не увидишь его и не заговоришь с ним. Ты все поняла?
– Ты не можешь так поступить со мной, папа, – всхлипнула Беата, задыхаясь. Она не откажется от Антуана, не выйдет за избранника отца, что бы с ней ни делали.
– Могу и хочу. Через месяц ты станешь женой Хоффмана.
– Папа, нет!
Она, рыдая, упала на колени, но отец попятился, вылетел из библиотеки и поднялся наверх. Беата долго стояла на коленях, продолжая плакать, пока не пришла сокрушенная горем мать и не опустилась на пол рядом с дочерью.
– Беата, что ты наделала? Ты должна забыть его. Знаю, он хороший человек, но не можешь же ты стать женой француза, человека, с чьей страной мы воюем, и к тому же католика! Твой отец исполнит угрозу и запишет твое имя в книге поминовения мертвых!
Моника была вне себя, однако, встретившись с взглядом дочери, осеклась.
– Я все равно умру, мама, если не стану его женой! Я люблю Антуана и не выйду за этого ужасного человека.
Конечно, Беата сознавала, что Хоффман вовсе не так ужасен, но в ее глазах он был стар и не был Антуаном – два самых непростительных недостатка.
– Я так и скажу отцу. Но он ни за что не позволит тебе выйти за Антуана.
– Мы решили пожениться после войны.
– Ты должна сказать ему, что ничего не выйдет. Не можешь же ты отречься от всего, что составляет суть твоей жизни!
– Мы любим друг друга!
– Вы оба – глупые дети. Его семья тоже не потерпит такого брака и укажет ему на порог. Как вы будете жить? На что?
– Я умею шить… могу стать модисткой, учить детей, на это моих знаний хватит. Папа не имеет права меня принуждать!
Но обе знали, что у отца есть все права. Он сделает так, как пожелает, и уже сообщил дочери, что та умрет для семьи, если свяжет свою жизнь с христианином. Моника знала, что он так и поступит,