– Отвечаю один раз, по существу вопросов, и более прошу меня от работы не отвлекать, – раздражённо проскрипел Авдей, остановился, обвинительно ткнул пальцем в сторону гнома:
– Первое: бомжи в этих тоннелях не живут, они предпочитают или чердаки, или теплотрассы. Второе: в случае мощного ливневого сброса здесь и впрямь можно утонуть. Третье: по кабельным коллекторам, в которых проходят силовые или информационные кабели, мы идти не будем. И последнее, четвёртое – я проводник, а не гид! Заткнись, будь любезен. – Упырь нервно дёрнул щекой, отвернулся и пошёл дальше.
– Эх, жаль про бандитов ничего не сказал, – разочарованно протянул гном, – самое интересное, поди, утаил. – Авдей сделал вид, что не расслышал.
Минут через десять упырь вдруг остановился, молча указал рукой вниз: в стене, чуть выше мокрого пола, чернел круглый лаз. Огромный для Федула, достаточно большой для Глеба и явно тесноватый для Модеста.
– Нам сюда, – присев на корточки перед дырой, пояснил Авдей. – Так называемый «ракоход».
– Почему – «ракоход»? – не понял Глеб. – Впервые подобное слышу.
– Потому что перемещаться по нему можно только на четвереньках. – Проводник нырнул в бетонную трубу лаза.
– Эй-эй, – всполошился Федул, – а куда эта фигня нас выведет?
– Куда надо, – гулко донеслось из трубы. – Вы лезете или мы назад возвращаемся?
– Лезем, – за всех решил Глеб. – Федул и Модест, давайте вперёд, а я за вами: у меня фонарь, буду сзади дорогу подсвечивать. Опять же, если бабай застрянет, то смогу его подтолкнуть.
– Не застряну, – грустно пообещал Модест, снимая с себя фуфайку и сворачивая её в ком: на бабае, как оказалось, была надета холщовая рубаха с нарисованными по ней деревенскими хатками, лошадками, гусиками и свинками – великая сельскохозяйственная мечта горожанина Модеста. Его жизненная цель и устремление.
– Я уж как-нибудь… Уф. – Бабай, держа ком под мышкой, с неохотой последовал за гномом, едва протискиваясь в лаз и бурча себе под нос что-то ругательное. Глеб, заранее сожалея об испорченных брюках, тоже влез в сырую трубу и пополз за Модестом, высвечивая фонарём впереди себя лишь брезентовый зад бабая да грязные подошвы его кожаных лаптей.
Бетонный ход, ощутимо ведущий вверх, казался бесконечным: Глеб всё полз и полз, не зная, когда и чем он закончится. В голову лезли самые поганые фантазии – вроде того, что впереди обнаружится глухой завал и им придётся пятиться назад; что они надышатся здесь каким-нибудь ядовитым подземным газом и помрут, молодые и красивые, прямо сейчас, в коллективной могиле неустановленного местонахождения. И ещё что за ним кто-то лезет – вдалеке, осторожно, стараясь не шуметь… Глеб помотал головой, отгоняя бредовые мысли и наддал ходу, чтобы не отстать от Модеста.
Внезапно Глеб почувствовал, что падает,